Роберт Сальваторе - Гонтлгрим

— Я могу предложить тост за леди Шаудру? — спросил гном, говоря об эмиссаре Мирабара, которую он сопровождал в Мифрил Холл десятилетия назад, и которая была убита Обальдом во время той ужасной войны.

— Старые раны зажили, — сказал гном, подняв свою кружку.

— Да, за Шаудру и за всех, кто пал, защищая залы клана Боевого Молота, — согласился Брунор и сделал большой глоток меда. Нанфудл кивнул и улыбнулся, надеясь, что Брунор не почувствует горького вкуса яда.

— O горе Мифрил Холлу, и да летит ко всем лордам, королям, и королевам Серебряных Земель весть, что король Брунор заболел этой ночью! — кричали всюду громкоголосые дварфы, спустя несколько часов после поминального празднования.

Залы всех часовен Севера были заполнены, когда эта весть распространилась, поскольку король Брунор был всеми любим, и его сильный голос поддержал большую часть изменений к лучшему в Серебряных Землях. Всюду возникали разговоры о войне с Королевством Многих Стрел, в перспективе смерти обоих подписавших Договор в ущелье Гарумна. Бессменная вахта в Мифрил Холле была торжественной, но не болезненной. В конце концов, Брунор прожил хорошую, длинную жизнь, и окружил себя дварфами с сильным характером. Клан был крепким, и клан будет жить, и процветать, долгие дни после ухода великого короля Брунора.

Но, на самом деле проливалось много слез всякий раз, когда один из священников Кордио объявлял, что король лежит тяжело больной, и Морадин снова не ответил на их молитвы.

— Мы не можем помочь ему, — сказал Кордио Дриззту и некоторым другим после третьей ночи неспокойного сна Брунора. — Это не в наших силах.

Он ожидал тихой, неодобрительной ухмылки Дриззта, но дроу оставался непоколебимым и твердым.

— Ах, мой король, — стонал Пвент.

— Горе Мифрил Холлу, — сказал Банак Браунвил.

— Это не так, — ответил Дриззт. — Брунор не покинут в его обязанностях перед кланом. Его трон займет достойный.

— Ты говоришь так, как будто он уже мертв, ты эльф! — выругался Пвент.

Дриззт не мог ничего на это ответить, он просто кивнул, извиняясь перед берсерком.

Они вошли, и сели у постели Брунора. Дриззт взял руку своего друга, и перед самым рассветом король Брунор сделал свой последний вдох.

— Король умер, да здравствует король, — сказал Дриззт, поворачиваясь к Банаку.

— Так начинает свое господство Банак Браунвил, Одиннадцатый Король Мифрил Холла, — сказал Кордио.

— Я не достоин, жрец, — ответил старый Банак, во взгляде которого виднелась скорбь, а на сердце лежал тяжкий груз. За его креслом сын похлопал старого дварфа по плечу. — Если бы я, хотя бы наполовину, был таким хорошим королем, как Брунор, тогда весь мир признал бы мое правление достойным — нет, великим.

Тибблдорф Пвент споткнулся и припал на колено перед Банаком.

— Я… Моя жизнь для тебя, мой… мой король, — сквозь слезы запинался и заикался он, едва выговаривая слова.

— Будь благословен, — ответил Банак, похлопав Тибблдорфа по косматой голове.

Неукротимый берсерк поднес руки к влажным от слез глазам, и, повернувшись, наклонился к Брунору, чтобы крепко его обнять, затем он поднялся и с громким воплем бросился из комнаты.

Могила Брунора была построена прямо возле могил Кэтти-бри и Реджиса, и это был величайший мавзолей, когда-либо возведенный в древней твердыне дварфов.

Один за другим, старейшины клана Боевого Молота прибывали, чтобы присоединиться к долгому и воодушевленному перечислению многих деяний прожившего долгую жизнь могущественного короля Брунора, который привел своих людей из темноты разрушенных залов в новый дом в Долине Ледяного Ветра, и кто лично открыл их древний дом заново, и возвратил его клану. Множество неуверенных голосов говорили о дипломате Бруноре, который так резко изменил пейзаж Серебряных Земель.

Это продолжалось днем и ночью в течение трех суток, отдавалась одна дань за другой, и все они заканчивались искренним тостом в честь самого достойного преемника, великого Банака Браунвила, который теперь добавил титул Боевого Молота к своему имени: король Банак Браунвил Боевой Молот. Из каждого соседнего королевства, приезжали эмиссары и даже орки Многих Стрел высказались — жрица Джесса Дрибл-Обальд произнесла длинную хвалебную речь, которая приветствовала того самого замечательного короля, и выразила надежды своего народа, что король Банак будет править так же мудро и с надлежащей дальновидностью, и Мифрил Холл будет процветать под его руководством. Действительно не было ничего спорного, или чего-либо неискреннего в словах молодой жрицы, но, тем не менее, больше, чем несколько из тысяч дварфов, слушающих ее, ворчали и плевались, остро напомнив Банаку и остальным лидерам, что работа Брунора по избавлению от разногласий дварфов и орков была еще не закончена.