Альфия Гайфутдинова - Невеста для короля

— Что-нибудь случилось?

— Дементий, я должна тебе кое-что сказать.

От чего-то Кира залилась красным румянцем, я подошел к ней все ещё не понимая, что происходит.

— Кира, с тобой всё в порядке? — может быть, на нее тоже дурно повлияла дорога?

Кира резко подняла голову и, заглянув мне в глаза, быстро произнесла.

— Я влюбилась!

Ветки что она держала в руках, упали на землю, однако я не обратил на этого особого внимания.

Теперь я уже точно ни чего не понимал. Пребывая в полном замешательстве, чтобы хоть как-то разобраться в происходящем, я спросил.

— Объясни все толком, Кира. Я тебя не понимаю.

— Дементия, я хочу расторгнуть нашу помолвку. Дело в том, что, не смотря на то, что я очень уважаю тебя, я люблю другого человека.

Вот это раз.

— И кто это?

— Игорь Ларин.

А это уже два.

— Понятно.

Кира же явно волнуясь, принялась теребить пояс коричневого костюма, который ей пришлось одеть для удобства в дорогу.

— Я сама не знаю, как это получилось. Просто, — не смотря на то, что щеки Киры и без того пылали алым цветом, теперь они приобрели багровый оттенок, — он очень хороший… на мой взгляд.

Кира подняла на меня испуганный взгляд, точно ожидая какой-то кары. Я же, наконец, полностью осознав смысл происходящего, одновременно обрадовался тому, что в принципе, есть все причины действительно расторгнуть нашу помолвку, она не любит меня, я её. Тут же я испытывал некое веселье оттого, что нам обоим нравятся господа Ларины. Но в то же время, я явственно осознавал то, что о данном событии следовало бы ещё оповестить и Кирсана Златоцветного. По сути, теперь все зависело от него.

Еще раз, посмотрев на Киру, я слегка улыбнулся.

— Тебе не стоит оправдываться. Чувствам невозможно приказать возникнуть или исчезнуть только по одной твоей прихоти, поэтому я принимаю твое решение. Однако следует сообщить об этом твоему отцу. Его ответ, может стать решающим.

Кира слабо улыбнулась.

— Я уже…, - я не понимающе взглянул в лицо Киры, — я уже написала отцу письмо и рассказала, что вы очень замечательный и добрый, и про то, как вы спасли меня, а потом я написала, что, не смотря на это, я полюбила другого человека, и ни чего не могу с этим поделать.

Непонимание сменилось восхищением. Зная нрав правителя Гирневского княжества, я вполне мог представить, каким подвигом для Киры стало то, что она решилась рассказать своему отцу подобные новости.

— И… что он ответил?

Кира широко улыбнулась, и мне показалось, что тучи, бродившие надо мной долгое время, наконец, расступились, и надо мной забрезжил свет.

— Ответ пришел только сегодня утром, перед тем, как мы уехали из Бирмы. Он, конечно, не слишком обрадовался, но все же он написал, что раз таково мое решение он готов его принять, потому, как теперь он понимает, что я, наконец, стала взрослой. Но он так же написал, что для расторжения помолвки мне следует спросить вашего согласия.

Странно, подобного счастья и радости я прежде не испытывал. Выходит, все оказалось проще, чем я ожидал, и теперь мы с Лизой сможем быть вместе!

— Хорошо, я готов дать свое согласие на расторжение помолвки, но я должен сказать, что следует учитывать и чувства самого Игоря. Лично мне не известно его отношение к тебе.

— Да, я знаю, но…, я готова попытать свое счастье. Значит, все решено?

Я довольно улыбнулся.

— Да, Кира, теперь, всё решено!

Рассмеявшись Кира, бросилась мне на шею, от чего я слегка растерялся, выронив весь собранный мной хворост до кучи к Кириному. Поскольку теперь сваленных в кучу веток стало значительно больше, я чтобы Кира не запнулась и не упала, подхватил ее на руки и перенес на свободное место, однако под впечатлением от нахлынувших чувств Кира поцеловала меня в щеку.

— Спасибо!

Убедившись, что она успокоилась, я вернулся и подобрал большую часть хвороста.

— Следует отнести его в лагерь. Костер вполне нам пригодиться.

Кира согласно кивнула и, подобрав оставшиеся несколько веток, повернулась ко мне и довольно улыбаясь, направилась в сторону лагеря. Я же вдруг ощутил странную тоску и печаль охватившие что-то в груди плотным жгутом, но я тут же прогнал эти чувства, потому как, теперь все обязательно должно было наладиться.

Приближаясь к лагерю, я шел все быстрее и быстрее. Предчувствие чего-то дурного, беспокойным колоколом громыхало внутри. Поэтому в лагерь я уже не вошел, а почти вбежал. И первое что мне бросилось на глаза, пустое одеяло, где лежала Лиза. Игорь, насупившись сидевший около одеяла, поднял на меня вопросительный взгляд.