Матвей Курилкин - Сын лекаря. Переселение народов

Однако времени прошло уже достаточно много, а мой мучитель все никак не возвращался. Это неспроста. С другой стороны, ничего удивительного – если уж я нашел давно потерянный мистический гнутый гвоздь, почему бы мучителям, всем одновременно, не исчезнуть? Я, конечно, не забыл, как орочьи предки обещали мне, что когда-нибудь их подарок сохранит мне жизнь, но верилось в это слабо. Я зажмурился изо всех сил, пытаясь вернуться в реальность. Не помогло. Присел на стол, немного перевел дух. «Ладно, – подумал я. – Если это бред, ничего с этим сделать я не могу. А если не бред, значит, надо выбираться. Покончить с собой я теперь всегда успею». Поковырявшись в разложенных на столе инструментах, я выбрал металлические щипцы с длинными ручками. Не слишком удобное оружие, но можно использовать как дубинку. Мне бы сейчас гораздо больше подошло что-нибудь колющее, потому что сил, чтобы размахивать тяжелой железякой, катастрофически не хватало. С другой стороны, и жаловаться было не на что. Пыточная – это не арсенал, глупо рассчитывать, что будет большой выбор.

Доковыляв до двери, я принялся ковыряться в замке, не забыв порадоваться, что здесь он есть. Видимо, те, кто оборудовал это помещение, не посчитали удобным запирать палачей вместе с жертвой на засов. Что ж, для меня это большая удача. Замок щелкнул, дверь приоткрылась, и я осторожно выглянул наружу. Коридор был пуст, но в дальнем его конце был слышен какой-то шум. К сожалению, мне было нужно именно туда – с другой стороны уже через несколько метров наблюдался тупик. Я осторожно выбрался за дверь и заковылял в сторону выхода, чувствуя, как расходятся плохо зажившие раны на ногах. В коридоре было темновато, но если приглядеться, можно было заметить кровавые следы, которые я оставлял. Пришлось остановиться и намотать на ноги остатки разорванных надвое штанов. Не слишком удобная обувь, но ничего лучше придумать не получалось. Вид у меня, надо полагать, был нелепый – избитый и окровавленный голый мужик, покрытый всевозможными ранами и ожогами, сжимающий в одной руке палаческое шило, в другой – клещи. Полагаю, и выражение лица не позволяло заподозрить меня в здравом рассудке. Настоящий призрак безвинно замученного, я даже, не сдержавшись, захихикал, представив, как кто-нибудь посторонний увидит этакую образину. Должно быть, это все еще действовал наркотик. Пройти двадцатиметровый коридор оказалось не так-то просто – каждый шаг, каждое движение давалось с болью, да и усилий на то, чтобы просто оставаться в вертикальном положении, уходило очень много. Однако в конце, перед самой лестницей, меня ждала награда – приоткрытая дверь в караулку. Караулка оказалась пуста, зато в ней нашелся кусок сыра, кусок ветчины и вдосталь чистой воды. Кроме того, там был топчан, заботливо укрытый какой-то тряпкой, оказавшейся старым драным плащом с капюшоном. Меня все находки ужасно порадовали. Я немедленно набросил на плечи плащ и съел половину сыра. Несмотря на омерзительное состояние, хотелось большего – я уже и не помнил, когда в последний раз видел пищу. Добавить ко всем прочим бедам еще и проблемы с желудком было бы глупо. Да и не усвоится столько еды сразу. Лучше оставить ее на потом – если мне вдруг удастся выбраться, купить еды в лавке не выйдет за отсутствием средств.

Так, уговаривая себя, я и упаковывал снедь, когда на лестнице послышались шаги, решетка, перекрывающая выход на лестницу, распахнулась, и мимо двери, за которой я находился, прогрохотали двое солдат во главе с Брецем. Я не сразу сориентировался и даже не сообразил спрятаться, но на меня не обратили внимания – солдаты целенаправленно бежали вглубь коридора. Догадаться, куда они так стремятся, не составило труда. Судя по всему, в тайной канцелярии происходило нечто из ряда вон выходящее. Когда в таком заведении происходит ЧП, важных пленников либо убивают на месте, либо стараются как можно быстрее вывезти в более безопасное место. Выяснять, какой вариант выбрали для меня, не хотелось, так что я выскользнул за дверь и поспешил к лестнице. Вернее, я хотел выскользнуть, получилось только проковылять, еле-еле. Как бы я ни поторапливал себя, двигаться удавалось не быстрее черепахи, да еще приходилось сдерживаться, чтобы в голос не стонать. К тому времени, как я добрался до распахнутой решетки, где-то в глубине коридора уже распахнулась дверь. Чтобы сообразить, в чем дело, стражникам хватит несколько мгновений. Удивленный мат было слышно так отчетливо, будто я находился прямо в камере, а не на другом конце коридора. Я отчетливо понял, что взбежать по лестнице за это время не успею никаким способом.