Анастасия Рул - Босячка

— Галыга!!! — завопила я, узнав в оборванном нищем своего старика. Семидесятилетний дед перевел свой единственный глаз от дырки на штанах, которую он пытался зашить тонкими травинками, на мою фигуру и тут же испуганно подскочил, кланяясь ежесекундно:

— Господин маг! Простите, господин маг! Я ни в чем ни виноват! Пожалейте, не бейте старика…

— Галыга, мать твою, это я! Шпана малолетняя! Шпендик! Узнал? — чуть отступив, спросила я. Старик прищурил свой глаз, поправил грязную повязку на второй, выбитой глазнице, почесал задницу, и заворчал:

— А, это ты… Чо орешь под ухо? Я уж подумал взяли тебя, все, думаю, пропала шпана… Поминать тебя собрался, даже на бутыль вина разорился… Чо приперлась-то?

— Эй ты, вонючка облезлая! Я не въехала, ты рад меня видеть, или нет? — обиделась я.

— Дык как сказать… Ежели ты опять заставишь ночевать у кромки воды, то нет, не рад… — снова почесал задницу старик. Дождался, пока мое лицо не скуксится, и радостно растянул беззубый рот в широченной улыбке. — Дык как не рад-то!!! Где тя Бездна носила, шпана малолетняя? Я аж последние волосы чуть не выдрал на черепушке… Как ни как, ты единственное близкое существо в этом мире…

— Галыга!!! — всхлипнула я, кидаясь тому на шею.

— Шпендик! — растроганно прослезился старик, заменивший мне семью.

— К-хм! — раздалось вежливое покашливание со стороны. — Простите, что прерываю, но мы спешим. Мелочь, у нас времени нет! Потом пообщаетесь! Я обернулась и с неприязнью оглядела Кайдэ, что брезгливо разглядывал обжитое место под мостом — два лежака из грязных тряпок, две коробки— стула, и доска на камнях — импровизированный стол. На этом столе стояли две железных, давно уже почерневших от гари кружки и, как чужеродный гость — бутылка дорого вина.

— Чо за чурбан напомазанный? — с любопытством спросил Галыга, разглядывая с головы до ног раздраженного блондинчика. — Где-то я уже видел эту прилизанную рожу… Где же… А!!! Бездна меня задери! Это ж наш будушчий королек! Ну, ты, шпендик, даешь… В чо опять вляпалась, колись? Чо здесь делает королевская задница? Надо дать должное Кайдэ — он и глазом не моргнула, а лишь кивнул в знак приветствия.

— Слушай, старик, — я наклонилась к его уху и зашептала, чтоб блондинистый не услышал, — вечером приду, все тебе расскажу. Ты не поверишь! Я теперь магиком стала!!!

— Да ты гонишь! — не поверил Галыга.

— Зуб даю! — я привычно щелкнула по зубу. — Вот те слово!

— … — неприлично выразился старик в полном обалдении.

— Лули де Ромэн!!! — нетерпеливо позвал Кайдэ. — Время!

— Ладно, старик. Пойду я, пока у него личико не перекосилось… Все-таки, будущий правитель… Лицо народа, — с сожалением оторвалась я от тощей груди Галыги.

— Ну, бывай, — подмигнул мне старый. Он вернулся на свое место, картонную коробку, махнул рукой мне на прощание, и снова схватился за драные штаны. Улыбаясь до ушей, я зашагала вслед за Кайдэ, который с трудом пробирался сквозь высокие камыши.

— Ты здесь жила? — вдруг спросил он, ожесточенно пиная траву кожаными сапогами.

— Ага, — закивала я головой.

— И как долго? Полгода? Год?

— Тринадцать лет. Кайдэ резко затормозил, и я тут же врезалась в его высокую спину. Не поворачиваясь ко мне, он бросил:

— Шутишь?

— Ничуть.

— А до этого… Где ты до этого жила?

— Не твое дело! Не суй свой нос в чужую жизнь — рискуешь без носа остаться! — огрызнулась я, выходя на пыльную дорогу у моста.

— Чего опять не поделили? — озадачился Лер, который спокойно ждал нас, прислонившись к железным перилам моста.

— Нос! — сообщила я, и зашагала вперед по мосту.

— Нам налево! — окликнул Кайдэ, видя, как я, сойдя по другую сторону, сворачиваю направо. Старая привычка — там находился рынок, и ноги сами меня понесли в ту сторону. Минут через пять парочка нагнала меня, и мы молча вышли из города, миновав и покосившиеся дома бедняков. Как оказалось, нашей целью был шатер бродячего цирка, раскинувшийся в поле возле города. Разноцветный, куполообразный, в диаметре он достигал трехсот шагов. Возле шатра раскинулся палаточный лагерь циркачей: от гимнастов до клоунов. Тут же стояли клетки с дикими хищниками, экзотическими птицами, фургоны с лошадьми. Бегали гибкие дети гимнастов, тренировались со своими инструментами клоуны, делала распевку голосистая орчанка, радуя уши приятным басом, гибкие эльфийки ловко ходили по тонкому канату, растянутому между палатками.

— Господа маги! — вынырнул откуда-то толстенький гномик. — Мы вас так ждали, так ждали-с!!! У нас вечером представление, а тут такое… Прям и не знаем, что делать! Горе-то какое! Наш главный маг так ошибся, так ошибся-с!!! Гном оказался руководителем бродячего цирка, и любимой привычкой у него было повторять последние слова по два раза. В общем, рассказывал он долго, а суть сводилась к одному: вместо фигуры из сверкающих огней главный маг цирка вызвал самого настоящего ромэна, того самого, в честь которого Кайдэ дал мне фамилию. Самый опасный зверь Галда сейчас находился в центральном шатре, где вечером должно было пройти представление.