Елена Хаецкая - Новобранец

— Возможно, мне сказали об этом люди, — отозвался Эахельван. — Мы ведь с тобой в самом начале нашей беседы установили, что книги и люди в качестве источника сведений равноценны.

— Какие же люди знают о том, что творится за Серой Границей?

— И снова — молодец, мой мальчик. Такая проницательность стоит вознаграждения, и ты получишь его — в виде моей искренности. Мне сказали об этом не люди, а тролли.

— Понятно…

— Если ты хочешь изменить свою жизнь, приходи в замок, нанимайся на службу. Найди себе верных друзей. Отправляйся с ними в патруль, а потом, как-нибудь улучив момент, перебирайся за Серую Границу. Ты найдешь Ингильвар в Гарагаре, крепости туманов. Ингильвар и платье — оба талисмана находятся там. Забери их и владей — если не целым миром, то по крайней мере маленькой вселенной своей жизни.

Они помолчали, дожидаясь, пока отзвенит торжественность этих слов.

Потом Эопта пренебрежительно фыркнул:

— Ха! А тебе-то что за нужда во всем этом?

— Мне нужно платье, — просто ответил Эахельван. — И ты добудешь мне его.

Так Эопта появился в замке.

Гонэл приняла его на службу. Ей не хватало людей. Постоянно не хватало.

По сравнению с тем, как обстояли дела во времена защитника Лутвинне, все стало гораздо хуже и труднее: граница приблизилась, набеги врагов стали чаще, и нужда в солдатах резко возросла.

Гонэл не скрывала от новобранца, что опасность велика: люди часто погибают, особенно новички. Но Эопту это не страшило, он не хотел работать на земле, он предпочитает воевать и, если уж так сложится судьба, погибнуть, — так он отвечал.

И Эопта был принят на службу.

Скоро, как и советовал Эахельван, у него появились и друзья. Эопта был весьма осмотрителен в выборе и предложил свою дружбу таким же бывшим крестьянам, как он сам.

Одного звали Веньо, другого — Хатра. Эти двое выросли вместе, в одной деревне, и дома их родителей стояли по соседству, а теперь они сражались бок о бок. Они охотно приняли Эопту в свой круг. У них нашлось много общих тем для разговоров.

Эопта оказался в компании кстати еще и потому, что Веньо влюбился в эльфийскую лучницу Эвремар и отошел от старого друга. Хатра сердился, особенно поначалу, но потом вынужденно признал правоту Эопты, который говорил, что в случившемся нет ничего предосудительного. Напротив, все это в порядке вещей. Каждый может влюбиться, и тогда какая-то посторонняя особа женского пола вдруг становится для мужчины дороже его прежних привязанностей, и даже друзья на всю жизнь как будто отходят на задний план.

Неприятно, но вполне понятно.

И постепенно Эопта занял в жизни Хатры то место, которое прежде занимал Веньо: они стали неразлучными друзьями, и Гонэл, уважая их дружбу, отправляла их на опасные задания вместе.

Никогда прежде они не были так близко от Серой Границы. Туман воспринимался здесь как живое существо, обладающее собственным разумом и, что уж совсем неестественно, — обладающее вполне осязаемым телом. Серые клочья, развевавшиеся по ветру, выглядели лишь одеяниями какого-то скрытого в вечной полумгле существа, и похожего на человека и вместе с тем совершенно лишенного человеческих черт. Все сразу.

Двое воинов старались не смотреть в ту сторону. Они двигались вдоль границы, разглядывая следы на мягкой красноватой почве. Совсем недавно здесь прошел большой отряд. Следы были конские, среди них ползли борозды, оставленные тяжелыми телегами. Последнее означало, что враг выступил в длительный поход.

— Вернемся, — предложил Хатра, невольно ежась: ему было сильно не по себе. — Мы узнали достаточно.

— Нет, не достаточно, — отозвался Эопта. Он повернул голову, и тот поразился переменам, случившимся с другом: глаза Эопты лихорадочно блестели, пересохшие губы растягивала предвкушающая улыбка. — Мы узнали не достаточно, — отчетливо выговаривая слова, повторил Эопта. — Предлагаю перейти границу и на месте оценить обстановку.

— Люди никогда не пересекают эту границу, — запротестовал Хатра.

— И напрасно. Тролли свободно проходят взад-вперед, значит, и мы можем повторить то же самое.

— Нет, не можем, — настаивал Хатра.

— Почему? — в упор спросил Эопта.

Хатра молчал.

— Потому, что это запрещено? — усмехнулся Эопта и коснулся плеча друга. — Ты не должен бояться.

— Почему я не должен бояться? — тихо произнес Хатра.

— Потому что ты должен мне верить… В троллях гораздо меньше звериного и дикого, чем ты привык думать. В них гораздо меньше… проклятого, выражаясь нашим языком. Ты понимаешь, о чем я говорю?