Терри Гудкайнд - Госпожа Смерть

Кузнец постучал пальцем по прочному лезвию, вызвав чистый металлический звон.

— Гарольд сделал этот меч, чтобы доказать мне, что подошло ему время стать подмастерьем. — Мечник задумчиво улыбнулся, почесав свою черную бороду. — И он доказал. Спустя три года Гарольд стал таким хорошим мастером, что создал невероятно изысканный, превосходный меч — свой шедевр. Поэтому я и назвал его мастером. — Он расправил плечи и откинулся назад со вздохом. — Теперь он один из моих самых больших конкурентов в Танимуре.

Бэннон смотрел на меч с большим почтением.

Мэндон продолжил:

— Это то, что я хочу сказать — может, меч и неказист, но это очень хорошо сработанный клинок, и может сослужить верную службу. А может, он тебе нужен только чтобы впечатлить какую-нибудь красотку?

Бэннон почувствовал, как вспыхнули его щеки.

— Мне придется сделать это как-нибудь по-другому, сэр. Этот меч послужит мне для собственной защиты.

Он поднял клинок обеими руками и взмахнул медленной, изящной дугой. Как ни странно, но это было приятно — возможно, потому что у него никогда не было меча.

— Да, несомненно, — сказал кузнец.

Бэннон расправил плечи, рассеянно кивая.

— Человек никогда не предугадает, когда ему понадобится защитить себя или своих товарищей.

Темные стороны портили его представление мира. В чудесном городе Танимура, казалось, стало больше теней, чем прежде, более мрачных, темных вещей в углах, а не ярких солнечных цветов. Поколебавшись, юноша протянул монеты, те, что у него не отняли воры.

— Вы уверены, что этих денег хватит?

Оружейник взял монеты по одной — две серебряные, четыре медных — сомкнув ладонь Бэннона на последней. — Я никогда не возьму последнюю монету у человека. — Он кивнул в сторону своей лысой головой. — Давай, выйдем. У меня есть место для тренировки на заднем дворе.

Мэндон отвел его за кузницу в маленький дворик с бочками грязной воды для охлаждения его мечей, шлифовального круга и брусков для заточки. В центре грунтовой площадки, усыпанной соломой, стояло видавшее виды сосновое бревно высотой с человека. Пахучие груды свежих щепок лежали вокруг него на земле.

Мечник указал на изрубленный ствол.

— Это твой противник, защищайся. Представь, что это солдат Имперского Ордена. Хех, а почему бы не представить, что это император Джегань собственной персоной?

— В моем воображении хватает врагов, — пробормотал Бэннон. — Новых добавлять не стоит.

Он подошел к тренировочному блоку и взмахнул мечом, предвкушая момент, когда клинок вонзится в дерево. От неожиданной вибрации рука юноши сотряслась до локтя.

Мечник не был впечатлен.

— Ты что, пытаешься срубить подсолнух, мой мальчик? Ну-ка, еще раз!

Бэннон снова замахнулся, и в этот раз звук удара был громче. С бревна упал сухой кусок коры.

— Защищайся! — крикнул Мэндон.

Юноша замахнулся сильнее, крякнув от напряжения, и в этот раз отдача дошла до самого плеча. — Я смогу себя защитить, — шептал он. — Я не буду беспомощным.

Но он не всегда был в состоянии защитить себя и свою мать.

Бэннон снова ударил, воображая, что лезвие рубило не дерево, а плоть и твердую кость. Ударил вновь.

Он вспомнил тот день, когда еле тащился домой примерно спустя час после захода солнца на острове. Вспомнил, как работал на капустных полях в Кайрии, как и все другие молодые люди его возраста. Ему приходилось батрачить, а не работать на собственной земле, потому что его отец потерял свои владения задолго до этого. Отец вечером где-то пропадал — наверняка уже был в таверне, полупьяный. В этом он деле он был мастер.

По крайней мере, это означало, что в их хижине настанет тишина, и Бэннон с его матерью немного побудут в спокойствии. На полевых работах за неделю Бэннон заработал еще несколько монет, выплаченных ему в этот день: во время сбора урожая капусты жалованье было больше, чем обычно.

Юноша уже накопил достаточно денег, чтобы уплыть с острова Кайрия. Он мог уехать еще месяц назад, и сейчас вспоминал, как ему хотелось убраться с этого места, глядя на редкие торговые суда, что отплывали с порта. Такие суда останавливались на островах только раз или два в месяц, поскольку островитянам с их не развитой торговлей и не хватало денег на покупку привозных товаров. Хотя пройдет какое-то время, прежде чем у него снова появится шанс, Бэннон решил, что он не уплывет, пока не появится возможность забрать с собой и мать. Они с ней найдут лучший мир, новый дом, где-нибудь в тех местах, о которых он слышал, — в Танимуре, Народном Дворце или Срединных землях. Даже дикие места без цивилизации в Новом мире были лучше его страданий на острове Кайрия.