Дэвид Гейдер - Украденный трон

— Увы, я уже давным-давно лишилась своего места в церковной иерархии.

Она отжала грязную тряпку и вновь принялась протирать его лицо. Прикосновение влаги было прохладным и освежающим, Мэрик прикрыл глаза, покорно принимая заботу. Когда она наконец остановилась, юноша коснулся ее руки:

— Долго я так… провалялся?

Женщина помолчала, глядя на него усталыми серыми глазами. Во взгляде ее светилось сочувствие, но и подозрение.

— Да почти что весь день, — наконец ответила она. Затем ободряюще улыбнулась и ладонью отвела со лба Мэрика пряди растрепанных волос. — Да ты не тревожься, паренек. Что бы ты там ни натворил, здесь тебе пока что ничего не грозит.

— А где это «здесь»?

— Так Логэйн тебе ничего не сказал? — Женщина вздохнула и вновь погрузила тряпку в таз, отчего вода тотчас заклубилась красным. — Ну да чего еще от него ждать? Из этого мальчишки слова не вытянешь. Вылитый отец. — Она весело глянула на Мэрика, словно давая понять, что иного объяснения и не требуется. — Мы в Южных Холмах, у самой окраины Диких земель. Впрочем, думаю, это ты и так знаешь.

Женщина осторожно протерла мокрой тряпкой затылок Мэрика — и он передернулся, пронзенный новым приступом острой боли. Мэрик постарался не думать, насколько сильно ему досталось.

— Названия у этого места нет. Мы просто остановились здесь на время, вот и все. Те, кто живет в нашем лагере, по большей части просто пытаются выжить.

— Как это знакомо… — пробормотал Мэрик.

Тем не менее он сомневался, можно ли на самом деле сравнивать его жизнь с существованием, которое влачила шайка изгоев. Даже будучи в изгнании, Мэрик и его мать повсюду, где бы ни прятались, могли рассчитывать на приличные условия. Отдаленные замки, аббатства, укрытые в горах… Всегда находился какой-нибудь дворянин, готовый предоставить им кров, или просто доброхот, который обеспечивал их в походе просторным шатром. Мэрик всегда горько сетовал на тяготы такого существования, на лишения, скуку и отсутствие свободы. Судя по нищете, которая бросилась ему в глаза по прибытии в этот лагерь, здешние обитатели сочли бы Мэрика везунчиком. И наверное, были бы недалеки от истины.

— Все мы подчиняемся Гарету, и с каждым годом наше число растет. Похоже, в мире никогда не будет недостатка в отчаявшихся душах, которым больше некуда податься. — Женщина вновь легонько ощупала голову Мэрика и нахмурилась. — Гарет — это отец Логэйна, если ты с ним еще не знаком.

— Не знаком.

— Так познакомишься. — Она опять отжала тряпку, и на сей раз по воде расплылись темные, зловещего вида струйки. Интересно, его голова выглядит совсем кошмарно? — Меня зовут сестра Эйлис.

— А меня — Хирэм.

— Ну да, мне так и сказали. — Она кивком указала на руки Мэрика. — Думаю, ты будешь не против их отмыть.

Мэрик опустил взгляд на свои ладони — они все так же были почти по локоть в грязи и запекшейся крови. Без единого слова он взял у женщины мокрую тряпку.

— У тебя на руках немало крови, — многозначительным тоном заметила сестра Эйлис.

— Это не моя кровь. По большей части.

Священница смотрела на него бесстрастно и испытующе:

— И что ты об этом думаешь?

Мэрик медленно отмывал руки, целиком сосредоточившись на этом занятии. Он понимал, о чем она спрашивает. Там, в лесу, его первым порывом было скрыть, кто он такой, и, наверное, этот порыв был правильным. В конце концов, сестра Эйлис сама сказала — «отчаявшиеся души». Мэрик понятия не имел, сколько заплатил бы за его голову узурпатор, но наверняка такую сумму, что этим людям и не снилась. Можно только гадать, сколько монет понадобилось, чтобы тот меч пронзил грудь его матери…

— Он напал на меня. Я защищался. — Даже для самого Мэрика его голос прозвучал безжизненно и фальшиво. — Они убили мою мать.

Оттого что он произнес эти слова вслух, поверить в них оказалось ничуть не проще.

С минуту священница молчала, пронзительно глядя на него.

— Да примет ее Создатель, — смягчившись, напевно проговорила она.

Мэрик поколебался.

— Да примет ее Создатель, — повторил он, и голос его вдруг стал сиплым от горя.

Сестра Эйлис понимающим жестом накрыла ладони юноши своими. Мэрик отдернул руки, и вышло это резче, чем ему хотелось, но она не сказала ни слова. Воцарилось долгое неловкое молчание. Мэрик уставился на свои наполовину отмытые пальцы. Женщина отобрала у него пропитанную кровью тряпку и выполоскала ее в тазу.

Юноша неуклюже попытался сменить тему: