Сергей Булыга - Украденный остров

Жил на свете художник. Он писал… Нет, не картины он писал, но иконы. В те далекие времена писали только иконы. Художник был очень талантлив, однако его иконы никто не покупал, потому что он изображал на них свою жену. Жена его была очень красивая, но люди на иконах искали не красоту, а смирение, и художник не мог выручить за свою работы ни единой монеты.

Благодарение судьбе, что художник жил в городе на берегу Бескрайнего Океана. В порту того города останавливалось множество кораблей; эти корабли приходили из дальних стран и отправлялись в еще куда более дальние страны. Знающие люди поговаривали, что там пропасть золота, серебра и драгоценных камней. И вот, чтоб не заблудиться в пугающих просторах Бескрайнего Океана, капитанам кораблей нужны были карты. Каждый год – новые карты, потому что старые от непрерывного пользования быстро протирались и рвались на сгибах. Вот потому-то художник, дабы хоть как-то сводить концы с концами, целыми днями чертил и чертил новые карты. А так как он был художник, а не картограф, то карты свои неизменно сопровождал рисунками.

В морях он рисовал русалок и дельфинов, морского змея и морского льва; на белых пятнах неизведанных земель он помещал невиданных зверей и неслыханные богатства, которые сокрыты за магнитными горами и ядовитыми морями. А вместо розы ветров художник изображал настоящую розу – шипами на север и бутоном на юг.

Капитаны охотно брали разрисованные карты – с такими веселей скитаться в бескрайних водных пустынях, – но зато платили они скупо, ибо только еще отправлялись за сокровищами, а не возвращались с ними. Вот потому-то художник и работал от зари до зари.

Но и жена его тоже не сидела без дела: она стирала на богатых соседей, штопала матросские плащи, помогала мужу растирать краски. И, невзирая на нужду, с каждым днем становилась все краше. Ведь она любила художника и верила в его талант. А талантливых людей рано или поздно признают государи, а уж за ними и все подданные.

И вот как-то раз жена художника сидела рядом с ним, долго смотрела, как под его рукой рождались все новые и новые земли, а потом сказала:

– Нарисуй мне маленький остров. Самый маленький остров.

Художник посмотрел на усталое лицо жены… и согласился. Он обмакнул перо в чернильницу, выбрал на карте теплое, солнечное место и нарисовал там маленький, как жемчужина неправильный кружок. Затем подписал: «Твой остров».

– А какой он, мой остров? – спросила жена.

Тогда художник нарисовал на острове дерево с диковинными плодами, а у берега – золотую рыбку. Потом нарисовал еще и еще. Но и этого ему показалось мало, и тогда он над островом нарисовал солнце.

– Это солнце тоже твое, – сказал художник.

– Ну вот мы и разбогатели, – улыбнулась жена.

А художник подрисовал на волнах кудрявые гребешки, провел жирной линией прерывистую кромку далекого и загадочного материка, свернул карту в трубочку и положил ее к другим, уже готовым картам.

– Как?! – удивилась жена. – Ты намерен продать капитанам Мой Остров?!

Тогда художник отложил карту подальше.

А тем временем за окном наступила вечерняя заря, солнце опускалось в Бескрайний Океан. Увидев это, жена села к окну и приготовилась позировать, а художник взялся за кисть. Ибо хоть теперь он вынужден был от зари до зари чертить карты, но поздним вечером и ранним утром продолжал писать портреты жены, которые упрямо называл иконами.

Но вот прошел год, второй. Отважные капитаны, ушедшие в куда более дальние страны, возвращались ни с чем – Бескрайний Океан надежно хранил свои тайны. Все меньше и меньше кораблей заходило в порт; карты, даже разрисованные, становились не нужны. И теперь уже редко когда забредал к художнику случайный посетитель. Как правило, им был один из тех капитанов, которым все равно куда плыть, лишь бы не сидеть на берегу. Однако у таких моряков деньги не водятся, и карты, к сожалению, они просили в долг. Художник не отказывал.

Когда же посетитель уходил, художник низко опускал голову и подолгу молчал. Тогда жена его брала ту самую карту, где был нарисован Ее Остров, с интересом рассматривала рисунки и вслух фантазировала. О, в этих фантазиях они переносились на чудо-остров под чудо-солнце. И там оказывалось всё. Всё, кроме нужды, голода, болезней, холода и неуверенности в себе. Художнику ничего не оставалось, как поддакивать. Он слушал жену, соглашался, кивал, а потом предлагал написать ее новый портрет. Или икону, как вам будет угодно. Но жена в последнее время все чаще и чаще отказывалась позировать, ибо чувствовала, что предложения эти исходят скорее из благодарности, нежели от любви. А еще она видела, что художник не верит в Ее Остров, но молчала об этом.