Илья Гутман - Наследник Звёзд

Это — магическое оружие, изобретённое Перворождёнными, — пояснил я. Но нам всем следует немедленно накинуть Тень, иначе нас всех засекут! Я перешёл в Тень Абсолюта, и, включив внутреннее зрение, поплыл вперёд. И только я закрыл глаза, как увидел внутри дворца огромную спящую тушу Авузла. И меня пошатнуло даже от одного контора этой фигуры высотой саженей в двадцать, и от тех энергетик Хаоса, которые от неё шли.

Он не так уж и страшен, как раньше, — раздался голос Иллиндила в моей голове. — Ибо растерял бСльшую часть своей личности — и энергетики.

Мы проплыли дальше, к дворцу-храму, шестиугольному, с огромными позеленевшими колоннами у каждой стены. У входа, здоровенной двери-ракушки стояло двое огромных стражей-эшхарготов в трезубцами. В этом оружии ощущалась мощная хаотическая магия. Я обогнул шестиугольный храм сзади, там где располагался чёрный вход. Но он оказался заперт. Я взмахнул рукой, и дверца со скрежетом открылась. Мы проплыли в храм. Там перед нашим внутренним взором и открылась фигура Авузла. Мы смело сбросили тени.

О, Боги мои! Что за мерзкое создание этот Авузл! Эшхарготы — и те выглядели красавчиками по сравнению с ним, хотя и были с ним связаны. Авузл оказался громаден, и щупальца, довольно мило смотревшиеся на головах «детей Авузла», в увеличенном варианте оказались куда страшнее любых морских змей. И гребень на голове морского титана, напоминающий петушиный, извивался под водой быстрее, чем любой скат. К тому же, на голове Авузла оказалась пара рогов, похожих на бычачьи. Отвратительная туша вздымалась и опускалась, перекачивая воду, которой дышала. Хотя нет, водой не дышат, дышат растворённым в воде кислородом.

Я взволнованно раскрыл книгу, достал из кармана мантии зачарованный кусок мела и принялся рисовать на полу пентаграмму. — Нам повезло, что в этом зале нет стражи!

— Гексаграмму рисуй, умник, — недовольно пробурчал Ирвэн. Я перечертил фигуру. Около получаса мы с Ирвэном рисовали вокруг гексаграммы непонятные символы. От Снежаны я потребовал стоять на шухере. Она поначалу не поняла этих слов, но я объяснил ей, что это значит «стоять на страже».

Когда с разрисовыванием гексаграммы было покончено, мы встали туда. Оказавшись в центре фигуры и повернувшись лицом к Авузлу, я начал читать заклятие, и мой голос, искажённый мировым океаном, разнёсся по всему дворцу. Но эшхарготы, не знавшие вестландского языка, не поняли смысла заклятия.

— О, Авузл Тёмный, заклинаю именем твоим! Приди в этот мир! Я стою пред тобой!

Волей моей да воспрянут вновь твои мощи! Наполни щупальца свои жизнью! Да, Авузл, воспрянь! Вновь в этом храме, стань живым перед нами! Да, Авузл Тёмный, приди!

— Что же ты делаешь?! — возмущённо крикнула Снежана, подняв руку, над которой возникла шаровая молния. — Вместо того, чтобы уничтожить нашего врага, ты призываешь его в Элам?!

— Заткнись, дура! — крикнул Ирвэн, сжав кулак, и я ощутила, что хаотические силы, исходящие от него, парализовали Снежану. Какая она всё-таки недалёкая. Да и Ирвэн хорош — переходить на личности и оскорблять мою жену! Я с ними потом поговорю, сейчас не до этого. Я продолжил читать заклинание.

Тем временем грани гексаграммы засветились багровым пламенем, несмотря на то, что защитная фигура была начерчена под водой. Огонь, прошедшийся по периметру звезды, взмыл на сажень вверх.

— О, Авузл Тёмный, заклинаю именем твоим! Приди в этот мир! Я стою пред тобой! Волей моей свежая кровь да польётся по твоим венам! Волей моей да забьётся твоё сердце вновь! Да, Авузл, воспрянь! Вновь в этом храме, стань живым перед нами! Да, Авузл Тёмный, приди!

При этих словах пылающее фиолетовое многогранное геометрическое тело чистой энергии, похожее на бриллиант, образовалось над моей головой, втягивая в себя пламя с границ защитной гексаграммы. Я продолжал:

— О, Авузл Тёмный, заклинаю именем твоим! Приди в этот мир! Я стою пред тобой!

Волей моей, Авузл, дыханье ночи, воздыши полной грудью! Пусти зов свой по океану! Вновь в этом храме, стань живым перед нами! Да, Авузл Тёмный, приди!

Искристая оранжевая дуга клатхических энергий прошлась из фиолетового бриллианта до головы Авузла. Многогранник начал таять.

— О, Авузл Тёмный, заклинаю именем твоим! Приди в этот мир! Я стою пред тобой! Мозг твой да подчиниться новому хозяину! Волей моей будешь движим ты! И моей лишь, пока жив я! А паду я — падёшь и ты! Вновь в этом храме, стань живым перед нами! Да, Авузл Тёмный, приди!