Виктория Абзалова - И на всех одна звезда

Он сам отнес ее в единственную палатку, аккуратно извлек все шпильки из невообразимого сооружения из густо-медных локонов, которое она полагала прической, и замер, изумляясь себе. С ума потихоньку сходить начинаем? Что-то вроде идеи-фикс о светлых магичках?!

Скользнув в тень и минуя дозорного рейдера, Дамон даже улыбнулся, своим бредовым ассоциациям. Даже если списать на то, что ему нравятся женщины одного типа, то это весьма сомнительно: внешне с его женой они ничуть не похожи, и волосы, хоть и рыжие, но совершенно разного оттенка. А уж о характере и речи не идет! С Гердой это была игра в противостояние, — кто кого перещеголяет. Если она и позволяла о себе заботиться, то только когда он ее после ритуалов 'Радугой' отпаивал или из Тронного зала Башни оттаскивал.

Или она его.

А Рузанна… Не стоит ей пока знать почему ее в Совет взяли: придет время, сама поймет. Силы в ней — не на один десяток магов хватит, а вот сердечко пока живое, не испорченное… Это вам не Рандольф, который и в юном возрасте любую гадюку мог за пояс заткнуть. Идеальный материал: воспитают, натаскают, и получат ее покровители, обеспечившие ей это место, мудрую и прекрасную, великую Белую леди. Под своим чутким незаметным руководством, — преемственность поколений можно понимать по-разному.

Почти бесшумный шелест крыльев заставил Дамона вернуться к реальности. Он добавил еще одну трель, чуть поправил тональность, и на следующем пассаже — впереди опустился серебряный дракон. Он мелко перебрал могучими лапами, улегся, расстелив крылья, и вытянул узкую голову, увенчанную шипастым гребнем, у самых ног человека.

Флейта отозвалась приветствием.

На человека обрушился поток образов, пока его снова не прервала мелодия.

'Ради тебя, Слушающий, мы не тронем людей, но сейчас наши гнезда наконец-то снова полны…'

'Дети всегда священны!' — соглашалась флейта, — 'Пусть будет граница, через которую не смогут пройти к вам… Но и вы не найдете пути сюда'.

'Пусть так…'

Флейта умолкла, но не надолго. Когда она снова подала свой голос среди скал, на держащей ее руке, — плавился перстень. И плавились скалы, плавился воздух, и в дрожащем небе парил серебряный дракон…

Дамон медленно осел на землю, — никаких гор не было и в помине. Флейта сухо хрустнула в сведенных судорогой пальцах, но времени расслабляться не было: чтобы успеть вернуться в лагерь, ему пришлось бежать.

К счастью, всем было не до отлучившегося доктора. Конрад не на шутку сошелся с волшебницей, почувствовавшей ночью нечто враждебное и настаивающей включить ее в развед отряд. Тщательно скрывая усталость, Дамон собрал свои вещи, и был готов, надеясь не столько на себя, сколько на умную лошадь, — что после сворачивания в петлю пространства размером с горный хребет, не окажется в обмороке под копытами.

От переутомления голова не болела, но соображала плохо. Те же сильваны легко водят человека по лесу и веками укрывают свой дом от любопытных или просто случайных глаз, а он только человеческий маг и выложился в ночь, скрывая драконье плато, так что сейчас жалел, что не обзавелся 'Радугой' заранее, — не готовить же ее теперь на глазах у Рузанны. Даже поспать немного нет никакой возможности.

Но разве можно сравнить все эти мелкие неудобства с уникальным шансом, выпадающим лишь избранным счастливчикам — говорить с драконом? Древним непостижимым существом, далеким от всех свар этого замученного мира. Драконы были до людей и до эльфов, им никогда не было дела ни до войн, ни до Сил… а вот до них увы, дело было всем! Подчинить дракона невозможно, а люди им в большинстве своем не интересны. Зато иногда опасны.

Ничего удивительного, люди даже для себя опасны. Дамон за всю свою долгую жизнь только видел драконов, но разговаривать с ним они тогда не стали. В этот раз он тоже не предполагал такой удачи, слушая жалобы и пересуды крестьян, хотя и по другой причине. Нынче за драконов принимали обычно кокатриксов либо вывороток, а иногда и мантикор. Однако безмозглое, хотя живучее потомство плода буйной фантазии некоторых его предшественников на Черном троне, не слетелось бы на пение флейты, пусть даже самой зачарованной. А не попробовать он не мог. Не удержался, как мальчишка…

Решение пришло само, сразу, как только серебряный откликнулся на ноту волшебства в мелодии, и уже не могло быть иным. Мысль Конрада о разделении отряда, чтобы пока основная часть отвлекает внимание штурмом, диверсионная группа пробралась через горы, проникла в замок и разобралась с колдуном, — в общем-то была здравой. Но разве можно так: нахально лезть 'грязными сапогами', с хамской мордой к этому изумительному чуду, — последним истинным Крылатым!