Альмира Илвайри - Крылатая дева Лаэрнике

Лаэрнике хотелось общаться с людьми, и падре Антонио выводил ее в город. Чтобы оградить ее от навязчивого любопытства, он попросил сестер из монастыря святой Миллены, где она жила, сопровождать Крылатую деву во время прогулок. Однако молодые люди, верившие, что женитьба на Крылатой принесет удачу, не раз пытались ее похитить. Пришлось выделить в помощь монахиням нескольких рыцарей. Но тут возникла другая проблема: рыцари начали проявлять к Крылатой деве повышенное внимание, да и к молодым монахиням тоже. Так падре Антонио пришел к заключению, что мужчин в охрану Лаэрнике допускать нельзя. Охранять ее должна женщина, владеющая искусством меча.

Нельзя сказать, что искусство меча популярно среди наших сеньор. После долгих поисков я нашел сеньориту Вегу, но к тому времени она была уже в преклонном возрасте, и проработав два года, она ушла на покой. Пришлось снова прибегнуть к помощи сестер из монастыря святой Миллены.

Дон Родриго налил себе еще вина:

— Когда я привез Лаэрнике, постройка кафедрального собора завершалась. Я вложил в собор часть своих средств, чтобы искупить хотя бы малую толику моих грехов. В соборе днем и ночью трудились художники, резчики по камню, мастера по витражам. Лаэрнике заботилась о них, приносила им горячую еду и вино. И что удивительно, она принимала участие в строительстве собора, помогая художникам делать эскизы для каменных украшений и витражей.

Однажды я проходил мимо собора, глядя, как идет работа, и навстречу мне попалась Лаэрнике в своем неизменном сером плаще. С собой она несла пачку эскизов. Должен сказать, что мы не общались с тех пор, как я привез ее в Сегову, но в тот момент она остановилась, глядя на меня широко распахнутыми глазами. Видимо, узнала… Налетевший порыв ветра вырвал из ее рук листы с эскизами, раскидав их по мостовой. Она кинулась их собирать. Я помог ей собрать рисунки. Наши руки на мгновение встретились, я ощутил их необыкновенное тепло, уловил идущее от нее нежное, неземное благоухание. Лаэрнике подняла глаза. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга, и я понял, что еще немного, и я не выдержу… Отдав ей рисунки, я ушел и больше в тот день не приходил к собору, чтобы не допустить греха.

— Вы любите ее, — проговорила я. — В любви ничего грешного нет.

Дон Родриго ударил кубком по столу:

— Не вводи меня во искушение, женщина!.. Простите, сеньора Илвайри, — уже спокойнее произнес он. — Я недостоин ее. Да и не знаю, найдется ли кто-нибудь, кто был бы достоин ее любви.

Он поднялся — высокий, могучий, в длинной черной тунике, — прошел за стол и сел, открыв письменный ящик. Положил перед собой лист бумаги и обмакнул гусиное перо в чернила.

— Я напишу вам рекомендательное письмо к падре Антонио, — сказал он. — Вы будете личной охраной Лаэрнике. Если, конечно, пожелаете.

У меня сердце чуть не выскочило из груди. Я не просто смогу пообщаться с Крылатой девой, но, возможно, даже стану ее личным телохранителем!.. Я только и смогла из себя выдавить:

— Это для меня большая честь. Наверное даже, слишком большая…

Дон Родриго пронзил меня взглядом:

— Вы отказываетесь?

— Нет, — торопливо ответила я.

— Тогда знайте, что это также большая ответственность и большой риск. — Он дописал одну бумагу, скрепил подпись личной печатью, и принялся за вторую: — У вас будет полное право применить оружие, если кто-либо посмеет посягнуть на Лаэрнике. Вину за вынужденное убийство я возьму на себя. Надеюсь на вашу разумность.

Он свернул обе бумаги и вручил мне:

— Рад был познакомиться, сеньора Илвайри. До вечерни примерно час. Ступайте в кафедральный собор и поговорите с падре Антонио.

Я поднялась и поклонилась:

— Благодарю за прием и оказанную честь, дон Родриго. Постараюсь оправдать ваше доверие.

Слуга открыл передо мной дверь. Уже уходя, я заметила, что дон Родриго поднялся и снова наполнил свой кубок. Видимо, есть вещи, с которыми не справиться даже такому сильному и волевому человеку, как он… А раз так, не значит ли, что эти вещи посылает Бог и с ними бессмысленно бороться, нужно просто их принять?..

Я погуляла по оживленной главной площади, чтобы развеять хмель (у дона Родриго за разговором я незаметно для себя порядочно приняла). Купила у уличного торговца какой-то горячей закуски и наспех проглотила. Честно говоря, я волновалась. Когда я подходила к собору, кровь бешено стучала в висках. Лаэнриль за спиной словно чувствовала мое волнение. Я мысленно ободрила ее — ничего, справимся, — и переступила порог.