Альмира Илвайри - Крылатая дева Лаэрнике

Вечером, как обычно, я не стала ложиться спать, время от времени выходя во двор с заряженным арбалетом. Я старалась ступать неслышно, отрабатывая выученный в стране Ямато бесшумный "шаг ветра".

Именно привычка к тихой ходьбе и помогла мне этой ночью.

Выходя на очередное дежурство, я услышала осторожный шорох и скрежет. Я осторожно выглянула из-за арки. Во двор заглядывала полная луна. А на балконе, возле двери в комнаты Лаэрнике копошились три темных силуэта.

Я неслышно прошла под балконом, поднялась по лестнице недалеко от них. Выскочив с арбалетом наизготовку, я приказала:

— Всем стоять!

Надежда на то, что незваные гости послушаются, или хотя бы попытаются удрать, избавив меня от необходимости применять оружие, не оправдалась. Тот, что был ближе, бросился на меня с дубинкой, и я разрядила в него арбалет. Деревянный щелчок прозвучал оглушительно, как выстрел, хрустнула разламываемая болтом грудная клетка. Отброшенный на пару метров назад, он упал, коротко вскрикнув. Как я поняла — убит.

Второй замахнулся дубинкой, как гопник бейсбольной битой. Я поднырнула под его рукой, оказавшись сбоку, выхватила из-за спины Лаэнриль и вонзила клинок ему в бедро. Таким образом он был выведен из строя, но хотя бы не убит. Он с криком корчился на каменном полу.

Третий перестал наконец возиться с замком, рука его метнулась к ножнам. Лаэнриль вспыхнула, встретившись с неприятельским клинком. Этот тип защищался неплохо, но видимо, понятия не имел о неблагородных приемах, одним из которых я и воспользовалась, ударив ногой в промежность. Он согнулся. Я добавила ему рукоятью меча по спине, затем ребром ступни по тыльной стороне колена. Продолжая держаться за причинное место, он упал на колени. Я схватила его за волосы и ткнула лицом в пол:

— Лежать! Руки за спину!

Он не послушался, и я ткнула его носом в камень еще раз, для убедительности. Надавив коленом на шею, связала ему руки за спиной. Прижимая к его шее лезвие Лаэнриль, я снова рванула его за волосы:

— Вставай!

— Чертова баба, — выругался он, и я узнала голос дона Диего, с которым имела весьма не любезную беседу днем возле акведука.

Звонил колокол. Разбуженные шумом и криками, на балкон выбегали сестры с факелами.

— Отправьте посыльного к сеньору де Альвез, — распорядилась я. — Передадим этого красавца городским властям.

Убитого отнесли вниз. Раненого, продолжавшего стонать от боли и потерявшего много крови, я поручила заботам монахинь. Дона Диего со связанными руками я лично заперла в винном погребе — там была довольно прочная дверь с хорошим замком.

Вернувшись, я остановилась на балконе возле двери в комнаты Лаэрнике и облокотилась о перила. Две сестры с факелами убирали следы крови. А я размышляла, что же меня так настораживало в доне Диего.

Это не просто молодой сорвиголова, решивший похитить Крылатую. Откуда-то он знал план монастыря и расположение комнат Лаэрнике. Возможно даже, знал, что сейчас Крылатая спит крепким сном, восстанавливая силы. И еще мне не понравился его взгляд. В его глазах словно было двойное дно. Словно за внешней маской молодого разгильдяя скрывалась вторая, коварная и хитрая сущность.

Аббатисе уже сообщили о случившимся. Безупречно одетая, будто и не ложилась, мать Марита подошла и остановилась рядом. Свет факела ронял оранжевые блики на ее лицо, встревоженное и словно постаревшее.

— Такого не случалось раньше, — произнесла она. — На сестер в городе нападали, пытаясь увести сеньориту Анну силой. Но чтобы подобно вору проникнуть ночью в святую обитель, на такое не осмеливался никто.

— Мать Марита, дон Диего хорошо подготовился, — сказала я. — Он знал, как устроен монастырь и где находится вход в комнаты Крылатой. И вот что еще я у него нашла.

Я показала аббатисе массивный бронзовый ключ:

— Это копия ключа от двери сеньориты Анны. Неточная копия. Ключ застрял в замке, и только поэтому дон Диего замешкался возле двери.

— Вы хотите сказать, сеньора Илвайри, что похищение замышлялось давно?

— Да, и кто-то в монастыре причастен к этому. Мать Марита, кто из сестер последней вступил в монастырь?

— Сестра Стефания. Мы приняли ее в обитель святой Миллены две луны назад. Но она хорошая девушка и очень усердно молилась.

Сестру Стефанию я помнила — молодая касталийская девушка с крупной фигурой и округлыми формами. Она действительно много времени проводила в храме, оставаясь на молитву даже после службы, — видимо, было нечто такое в ее жизни, что она хотела отмолить… У каждого из нас есть свои черные моменты.