Валентин Егоров - Капитан Т.Т. Трезоров

Эта минута моего общения с Трезором и возникшего в этой связи взаимопонимания навсегда объединила нас.

Мои односельчане сделали все необходимое для похорон мамы, в соответствии с православным ритуалом и обычаем они обмыли тело, одели в чистую одежду, сбили крепкий гроб, вырыли могилу на сельском погосте.

Сам же я, как только услышал о смерти мамы и увидел ее тело, неподвижно лежащее на обеденном столе под тонкими простынями, то полностью отрубился от реальной жизни, ничего не соображал и совершенно ничего не помнил, что происходило со мной в эти три дня траура. Валентин Валентинович не отпускал меня ни на шаг от себя. Одноклассницы Нинки уже не было в селе, только накануне она отправилась в город сдавать вступительные экзамены в институт текстильной промышленности. Поэтому мне было абсолютно некому поплакаться в жилетку, и некому было пожалеть меня. Только Валентин Валентинович и Трезор были все время рядом со мной. Правда, время от времени в поле моего зрения возникал Белояр и другие одноклассники, но мне было совершенно не до них.

Это горе было столь огромным и всепоглощающим, что я не знал, как бороться с ним.

Если бы не учитель или не Трезор, то я, возможно, и не пережил бы это горе!

Односельчане собрали немного денег на похороны мамы, но основные расходы взял на себя Валентин Валентинович. Когда гроб с телом матери опускали в могилу на сельском кладбище, то я едва не сошел с ума от горя. Я, словно столб, стоял у могилы и смотрел, как четверо мужиков опустили гроб с телом матери на глубину и лопатами засыпали могилу. Я что-то крепко держал в руках, прилагал все свои силы, чтобы этого не выпустить из рук. Спроси меня сегодня, что же за предмет был в моих руках, и я не смогу вспомнить и ответить, так как совершенно не отдавал себе отчета о происходящим вокруг в момент погребения. Время от времени на меня накатывала черная завеса и я уже был готов безвозвратно скользнуть в это чернильно-темное беспамятство, когда яркая вспышка света разорвала в клочья эту завесу и передо мной появилась моя улыбающаяся мама.

— Не глупи, сынок, — сказала мама, — уходит в неизвестность моя земная плоть и кровь. Мое земное тело стало старым, дряхлым и немощным и мне пришлось с ним навсегда распрощаться. Но, как видишь, я жива и жизнь моя перешла в другое измерение и другое качество. Когда подрастешь и окончательно станешь взрослым человеком, то познакомлю тебя с искусством перехода из одного измерения в другое. А теперь сынок, позволь мне сказать несколько слов о нашей родне, о нашем космическом клане, Ведь, мы с тобой близкие родственники — я жена, а ты сын — великого чародея и воина, потрясателя вселенной и императора обеих империй планеты Тринидад системы Желтого Карлика, имя которого Скар Нож. У меня нет времени на рассказ подлинной истории о жизни и существовании клана и наших ближних родственников или, как и почему мы с тобой оказались на планете Земля. Тебе следует набраться терпения и научиться самостоятельно прокладывать дорогу в будущее, в котором мы обязательно встретимся. До встречи, сын, в этом будущем! — Изображение матери разбилось на мелкие кусочки и перед глазами вновь возникла черная завеса, но я начал медленно выходить из этой завесы.

Огромным напряжением силы воли я сумел удержать себя от обморока, истерики, а также от горьких слез, продолжая стоять на коленях у могилы матери на сельском кладбище.

После похорон мне потребовалось три дня, чтобы потихоньку прийти в себя, но моя жизнь полностью изменилась, она уже никогда не могла и не будет прежней. По ней пробежалась глубокая борозда границы жизнь до смерти матери и жизнь после ее смерти. Эта борозда пока еще оставалась кровоточащей раной.

Этим утром я проснулся в хлеву у Машки, где всю ночь проспал в обнимку с Трезором. Вчера поздно вечером Валентин Валентинович пошел домой, где уже не был несколько последних дней, почувствовав, что меня, наконец-то, можно оставить одного без присмотра, когда горе от потери матери чуть-чуть отступило в сторону.

После его ухода, я забоялся оставаться один в пустом доме, в который все напоминало о матери и, когда она ушла, стал совершенно чужим. Я не мог заставить себя заснуть в этом теперь уже совершенно чужом для меня доме, поэтому и провел ночь в компании с Машкой и Трезором в хлеву. Верный Трезор в эту страшную минуту ни на секунду не отходил от меня и не оставлял надолго одного. Судьба свела нас вместе, этот дворовый пес пришел ко мне и, может быть, навсегда связал свою жизнь с моей. Он по ночам вылизывал меня, словно маленького кутенка, утирая мои слезы, и прижимался ко мне, желая согреть и успокоить, вернуть веру в себя и любовь к жизни.