Валентин Егоров - Капитан Т.Т. Трезоров

— Извините, учитель, — я решительно прервал медленную речь Валентин Валентиновича, — я не знаю и не хочу знать, почему наш директор, который никогда ранее не обращал на меня внимания, вдруг проявил такую заботливость о моем трудоустройстве. Но это предложение мне не очень нравится, я люблю физику, как прикладной предмет, но не хочу, понимаете, я не желаю заниматься физикой и только физикой до конца своей жизни, которую я мечтаю провести в другом качестве. Но дела даже не в этом, повторяю, что готов пожертвовать свой мечтой, и пойти работать этим лаборантом или физиком, если моей матери разрешат жить вместе со мной. Я же попросил директора решить, если он, разумеется, может, эту проблему и мы с матерью готовы уже завтра выехать в город, где мне предлагают работу.

— Сыночек, ну зачем я тебе нужна, — вклинилась в наш разговор мама, — старая я и немощная. Я могу пожить здесь одна и подождать твоего возвращения.

Но мы оба знали, что это неправда, мама не смогла бы долго протянуть без меня и моей поддержки.

Хорошо понимал это и Валентин Валентинович, который пришел к нам по настоянию мамы, чтобы снова попытаться каким-либо образом разрешить эту не разрешаемую жизненную дилемму.

— Ты дала мне жизнь, ласкала, кормила, воспитывала меня и я в неоплатном долгу перед тобой за все это. — Прервал я маму. — Но ты не имеешь никакого права говорить, что сможешь жить одна и ждать моего возвращения. Я никогда не оставлю тебя одну на произвол судьбы, буду с тобой до конца своих дней и буду строить свою последующую жизнь только с учетом твоего присутствия рядом со мной.

В этот вечер нам так и не удалось ни до чего договориться, хотя проговорили до очень позднего времени.

Рыба же на столе так и осталась нетронутой. Разве что Трезор по своей собачьей глупости попытался наложить на окуней свою лапу, но ему тут же сильно влетело от мамы. По ее резкому требованию, а он только ее признавал истинной хозяйкой дома, наш гордый и независимый Трезор, низко опустив к долу свою гордую головушку, побрел ночевать под теплый бок коровы Машки и одновременно сторожить теперь уж свой двор.

ххх

Мама умерла ровно через месяц после этих последних событий. Она ушла из жизни тихо и незаметно для окружающих и меня.

В этот день с раннего утра я вместе со своей скотиной находился на самом дальнем выпасе от села. Поэтому меня и не нашли и не рассказали о смерти матери.

А она в полдень, поболтав ни о чем с соседкой через плетень, по-видимому, в этот момент она полола лук в огороде, молча схватилась рукой за сердце и опустилась на землю, словно переломленная хворостинка. Соседка бросилась к ней на подмогу, но пока обежала кругом дворы и заборы и подбежала к маме, то ее сердце уже не билось. А соседка ничем не могла помочь ей, откуда эта глупая баба селянка могла знать о том, что в этот момент нужно было дышать матери в рот и сильно нажимать на область груди, где располагалось сердце.

Откуда простой и старой сельской бабе было знать об искусственном дыхании?!

Не помог и дядя Игнатус со своим мобильным кибер-доктором, который опять оказался не подзаряженным, и не смог своевременно помочь матери.

В справке о причине смерти наш старый фельдшер кратко написал: "усталое сердце".

Когда я со стадом вернулся домой к вечеру, то внимание первым делом обратил на то, что наш двор был полностью запружен односельчанами, и я всем сердцем почувствовал, что в наш дом пришла беда и произошло нечто ужасное и страшное.

У меня опустились руки, я встал столбом посреди двора, неспособный и шагу сделать или вымолвить хоть полслова, а из глаз полились одна за другой слезы.

Хотя двор и дом заполнили односельчанами, которые безастоновочно входили и выходили, обращались ко мне с утешительными словами, я почувствовал себя одиноким и брошенным на произвол судьбы человеком. Сознанием я понимал, что мама ушла, оставив меня одного и не попрощавшись со мной, что она навсегда ушла из этой жизни. У меня не было сил перебороть или пересилить себя, чтобы сделать пару шагов, подняться на крыльцо, войти в дом и увидеть свою мать…

В этот момент я почувствовал, как в ладонь моей руки уткнулось что-то холодное и мокрое. Я взглянул вниз и увидел морду Трезора, из карих глаз которого ручьем текли слезы. И я сердцем почувствовал, что этот сельский пес, также как и я, оплакивает смерть моей мамы и своей хозяйки, к которой за столь короткое время сумел, возможно, крепко привязаться искренне полюбить.