Тарас Асачёв - Темная сторона. Воздаяние

— А почему бухло тебе?! — вдруг дернулся Алекс и подошел ближе.

— Потому что ты меры не знаешь! — отвесил я ему подзатыльник, как только поднялся с колен. — Ладно, это потом. — я отдал бутылку Алексу, а сам шагнул к выходу. — Пошли, надо храм разнести, да в лагерь возвращаться. Скажи воинам, что замковая казна будет их, пусть порадуются.

Храм проклинать не пришлось — благодати в нем больше не было. Зато тут было очень много покойников и довольных как коты солдат моей сборной армии. Они уже нашли золото храма и вынесли его для меня. Я наклонился, взял из сундука ровно двадцать монет из золота, после чего молча вышел из храма. Мертвые уже начали входить в город, дабы убрать трупы с улиц. Алекс развлекался отдельно от меня. Проходя под воротами, я заметил сотни воронов, что клевали убитых. Борис упал мне на плечо, почти в тот же миг и посмотрел на меня своими черными глазами, но смолчал.

— Нам теперь с этим жить. — глухо сказал я. И вновь Борис промолчал.

В лагере я вошел в свой пустой шатер и, не разводя огня, просто лег спать. Вторые сутки без сна, это вам не то… Разбудили меня на закате. Алекс и Шут были у меня и уже накрывали «поляну» на столе. Я поднялся и, встряхнув головой сел на предложенное место.

— Влад. — тихо обратился ко мне Шут.

— Говори.

— Я не буду готовить. Чего ты сел!

— Звери… И с кем я только общаюсь… — посетовал я, поднимаясь со стула. — Чего разбудили? Проголодались?

— Не совсем. — ответил уже Алекс. — Шут говорит, что карты от Моры смогут оживить Мирию.

— Это хорошая новость. — кивнул я и только этим ошарашил своих друзей.

— Что?! Влад, ты не понял! — попытался возразить Шут, но я одним движением усадил его обратно.

— Я все понял. Король думу думает.

— Не понимаю, что тут думать? Твоя жена оживет! И наши дети! Что же тебя не устраивает?

— Я устал. — честно ответил я снимая раскаленную сковороду с огня.

— Все устали, но что конкретно ты хочешь сказать? — спросил Алекс.

— Я устал от такой жизни. Я тебе не говорил, но тогда в склепе, когда я тебя вытаскивал, я завидовал вам всем. Ваш путь был пройден, вы не мучились и не пытались преодолеть Мир Теней как я. Вам не было больно, у вас не было забот. А у меня ни на минуту не перестает болеть голова. Я устал от этого. Может мне стоит лечь в тот склеп? Может там я смогу немного отдохнуть от проблем и беготни? Под землей и рядом с женой.

— Эгоист. — буркнул Шут.

— Согласен. — кивнул Алекс. — Раз ты высказался, я тогда тоже выскажусь. Ты Влад редкостный гад… И мне хлеб, пожалуйста… Спасибо… Ты редкостный гад, Влад. Скользкий, сильный и наглый как тролль. Как меня вытаскивать из забвенья — так это ты! Как войну развязывать — снова ты! Богов убивать — опять Влад. Но только начинается самое сложное — войска распустить и жизнь налаживать — Влад устал! Ты вообще обалдел?! Вот только честно, положа руку на то место где у людей обычно сердце!

— Алекс прав. — кивнул Шут. — Сейчас не то время чтобы идти на пенсию. Всегда успеем. А тебе стоит подумать о жене. У тебя, кажется, дочь жива, думаю, им с мамой стоит побыть вместе с тобой.

— Кстати, а что мы будем делать с городом? Снова брать под себя? — опять забухтел Алекс.

— Замолчите оба. Я думаю и пока ничего не решил. — сказал я и огрел обоих половником по голове. — Три дня, пока мы будем здесь, я буду думать. И поверьте, думать это полезно. Я все решу, и мои решения будут единственно правильными…

Я, конечно, подумал о пенсии, но не в этот вечер, и даже не через десять лет. Мы воскресили Мирию как и говорил Шут — три карты, три жизни. Алекс не стал поднимать своего ребенка, придав Бабочку земле и густо залив ее кровью врагов и конкретно Рона. Так же поступил и Шут, не хотел он поднимать дочь предателя и ребенка погибшего столь рано. Вторую жизнь мы подарили Стасу, ибо он был нам необходим, нас не так много чтобы терять кадры в самом начале нашего пути. И мы пошли дальше. Мирия после пробуждения от Забвения была потерянной больше трех месяцев, но время делает свое, она снова стала гонять нас и Селену, открыла свое сердце для меня и дочери. Я не могу сказать, что счастье именно в этом, но так и вправду проще жить.

После общего собрания, еще тогда в лагере, мы решили остаться. Не для того шли, чтобы оставить все как есть. Воины что были с нами на этой войне и главное смогли ее пережить, остались с нами почти все. Наши ранее захваченные земли воспылали к нам любовью, и началось массовое расселение по новым территориям. Корону вновь водрузили на мою голову, и пришлось работать. Теперь я полностью оправдывал все слова Рона, темная ему память. Я стал чудовищем для всех своих врагов на протяжении двадцати последующих лет. Почти каждый год мы наступали на противников и отхватывали все новые территории. И сложно было каждый год, а не как все думают. Я всегда бы во главе армии, так как мертвые отряды не уходили от меня далеко.