Кристофер Банч - Далекие Королевства

Рали покачала головой:

– Ты рассуждаешь логически, дорогой братец. И это может стать причиной твоих неприятностей. Когда люди озабочены только жаждой денег и жаждой славы – именно это и наблюдается и в Ориссе и в Ликантии, – логические доводы исчезают. И это сегодняшнее умопомешательство, которое вызывается просто упоминанием о Далеких Королевствах… – Она помолчала. – Иди, Амальрик, если тебе кажется, что ты должен. Но я боюсь за тебя.

К рассвету подвода, которую я нанял, была уже за воротами города. В ней находилось два сундука чистого золота, взятого мною из хранилища моей виллы. Этого должно было хватить, чтобы подобрать ключи и к сердцам ликантиан, а если понадобится, и самих архонтов. Конечно, короля за эти деньги не выкупишь, но военных капитанов можно выкупить, и не одного. Золото охраняли шестеро самых лучших моих слуг. Хотел я взять с собой и сержанта Мэйна, но если бы из города исчез единственный оставшийся в живых свидетель трагедии, то стало бы ясно, что Антеро задумал что-то против Ликантии без ведома магистрата, а это было чревато дипломатическими неприятностями, и поэтому за нами непременно послали бы погоню.

Путешествие до Ликантии прошло без приключений. Я приказал своим людям остановиться на последнем приличном постоялом дворе, расположенном в дне пути от города, и дальше поскакал один. Я не обращал внимания ни на погоду, ни на то, проезжает ли кто-нибудь еще этой дорогой. Я был поглощен тем, что повторял и повторял про себя те доводы, с помощью которых собирался освободить Яноша. В город я въехал тоже без приключений и направился прямиком в ту гостиницу, где мы останавливались в прошлый раз. Я собирался немного отдохнуть, привести себя в порядок, а потом начать разузнавать, как со своей просьбой добраться до правителей Ликантии. Но я так и не доехал до гостиницы.

В сумерках улицы города заполнили люди, спешащие с работы домой, и мне приходилось прикладывать усилия, чтобы пробираться с конем сквозь эту толчею. И вдруг совершенно неожиданно я оказался в одиночестве на какой-то пустынной улице, и последний ликантианин исчез за дверью своего дома.

Я услышал вой, вспомнил, что это такое, и, повернув за угол, налетел на эту отвратительную безволосую гиену с лицом человека; это было то самое создание, которое созывало нас во дворец архонтов, а затем обрекло на смерть ту юную женщину. Оно сидело на задних лапах и рассматривало меня. И вновь оно взвыло, и вой этот эхом запрыгал среди каменных стен города. И тут оно заговорило:

– Амальрик Антеро. Тебя призывают. Повинуйся.

Я инстинктивно натянул поводья, повернул коня и пришпорил его, стремясь удрать от этого жуткого вестника. Но позади уже встала двойная шеренга солдат с копьями наперевес. Такая же шеренга возникла за спиной чудовища.

– Амальрик Антеро. Тебя призывают.

Меня препроводили к огромному замку над морем и повели по длинным сырым коридорам, разделенным закрывающимися дверями и залами с высокими потолками, где гуляло эхо. Казалось, что во всем этом громадном замке нет никого, кроме часовых, меня и этого отвратительного создания, вприпрыжку семенящего впереди меня. Так мы подошли к дверному проему, прикрытому лишь тяжелой темно-зеленой портьерой. Солдаты, повинуясь безмолвной команде, повернулись и ушли, оставив в качестве охранника при мне лишь ищейку.

– Амальрик Антеро. Тебя призывают. – С этими словами она двинулась за портьеру. Я покорно вошел в еще один пустой зал с голыми стенами. Все в этом зале было из камня: от потолков с крестовым сводом до держателей для горящих факелов и низкого подиума в дальнем конце зала. По обе стороны подиума возвышались два высоких пьедестала. Создание расположилось перед этой сценой. Я слышал, вернее, ощущал какое-то гуденье, словно вибрировали и стены, и воздух. Гуденье стало громче, и тут я увидел над каждым пьедесталом мерцание размером выше человеческого роста. Ищейка присела в униженной позе. Я остался стоять.

Наверное, мне надо было встать на колени. Я вставал и встаю на колени перед многими богами, королями и даже бандитами, присвоившими себе монаршие достоинства. Не вижу в этом ничего зазорного, и зачастую это впоследствии приносит пользу, а то и просто помогает выжить. А иногда это просто общепринятый жест учтивости. Но здесь, в недрах дворца архонтов, я остался стоять. Наверное, во мне взыграла гордость рода Антеро. Мне не хотелось вставать на колени перед этими светящимися призраками. Гудение не смолкало, перейдя вдруг в громкое и страшное жужжание, исходящее как будто из гнезда чудовищных ос, но затем жужжание смолкло.