Родовая магия

Блейз затрепетала в моих руках, выкрикивая мое имя, в первый момент стискивая мои плечи до синяков — а в следующий откидываясь назад и полностью расслабляясь. Жадная пульсация внутри нее, стоны и выражение невероятного наслаждения на ее лице, волны дрожи, пробегающие по ее телу — все это мгновенно толкнуло меня за край, и я, отпустив себя, присоединился к ней всего лишь одним, последним движением. Кажется, я тоже простонал ее имя — впрочем, я не отдавал себе в этом отчета. От острого, невероятно яркого удовольствия я чуть ли не задыхался, содрогаясь всем телом, судорожно прижимая свою любовницу к себе, изливаясь в ее пульсирующее лоно, придавливая ее к кровати весом своего тела. У меня потемнело в глазах, я дышал неравномерными, быстрыми рывками, всхлипывая от наслаждения. Краем сознания я понимал, что это — самое потрясающее ощущение в моей жизни.

Осознание реальности ко мне вернулось далеко не сразу. В глазах все еще мутилось, — да и вообще, я ощущал такую слабость, словно в меня и не вливали весь день всевозможные зелья, бульоны и прочее. Не хотелось даже шевелиться. Впрочем, в отличие от утренней беспомощности, ощущение сейчас оставалось приятным. По телу разливалась истома, хотелось просто прижать к себе теплое тело девушки и уснуть прямо так — не двигаясь и даже не переворачиваясь. Напомнив себе, что даже после вынужденного трехнедельного поста я не превратился в пушинку, я все-таки сделал над собой усилие и поднял голову, чтобы заглянуть в лицо Блейз.

Девушка все еще не открывала глаз, и, кажется, тоже не шевелилась. Однако я с беспокойством заметил мокрую дорожку, бегущую по ее виску от уголка глаза. Слезы?

— Блейз? — осторожно позвал я, опасаясь пока делать преждевременные выводы. Необходимость выяснить, что с ней, придала мне сил. Я оперся локтями о матрас, приподнимаясь, чтобы облегчить свой вес — но она лишь подалась всем телом ближе ко мне, словно не желая отпускать. Я погладил ее по щеке, стирая слезы. — Как ты, родная? — спросил я. Глубоко вздохнув, девушка наконец открыла глаза и внимательно посмотрела на меня. Лучащийся счастьем взгляд любимой, казалось, мог унести меня прямиком на небеса. Я улыбнулся, и, склонившись, быстро коснулся губами ее губ — распухших от моих жадных поцелуев, но все таких же притягательных.

— Я люблю тебя, — выдохнула она, и вдруг лукаво усмехнулась. — Прозвучит очень пафосно, если я скажу, что ты был великолепен? — спросила она. Я ощутил вполне обоснованный прилив самодовольства, и невольно заулыбался еще шире.

— Ну-у-у-у… Я даже не знаю… — протянул я. — Насколько великолепен?

— Чертовски великолепен, Поттер, и ты это знаешь! — хихикнула она. Я снова быстро поцеловал ее.

— Ты тоже, — шепнул я на ухо девушке. Несмотря на эйфорию, охватившую меня, я чувствовал, что накопившаяся за день усталость, вкупе с еще не прошедшей слабостью после «болезни», все сильнее дают знать о себе. Блейз, уж не знаю как, тоже поняла это — наверное, по моему виду, а может, по выражению глаз.

— Ты почти засыпаешь, — проговорила она, снова перебирая пальчиками волосы у меня на затылке, и наконец, делая недвусмысленное движение, чтобы помочь мне перевернуться на спину. На сей раз мы, к счастью, умудрились на свалиться на пол. Улегшись, я притянул любимую к себе, снова уютно устраивая в своих объятьях, и, одарив еще одним быстрым поцелуем, уснул, едва успев пробормотать «спокойной ночи».

Pov Драко Малфоя

Спустя две недели после пробуждения Поттера восстановительные работы в Большом Зале закончились. Конечно, от прежних факультетских столов остались только воспоминания, как и от украшавших стены знамен и гобеленов с изображением гербов факультетов. Насколько я знал, Дамблдор уже озаботился заказом на мебель и драпировки, но доставить их должны были в лучшем случае к началу будущего учебного Года.

Было решено, что несмотря на ускоренные темпы строительства, школа все-таки не будет заканчивать текущий учебный год. Курсы с первого по четвертый и с ними заодно шестой, экзамены у которых были просто рядовые, итоговые, должны будут заниматься в будущем году по усиленной программе чтобы нагнать то, что не успели доучить в этом. Для пятого курса, сдающего СОВ, Дамблдор организовал что-то вроде дополнительных занятий, прямо в здании Министерства — впрочем, не обязательных к посещению. Желающие вольны были заниматься дома. Экзамены перенесли на конец лета, и главное было суметь их сдать. То же самое касалось и седьмого курса, сдающего ТРИТОН — хотя в живых из нас оставалось лишь чуть больше половины. Однако большая часть семикурсников предпочла все-таки вернуться в Хогвартс и помочь в его восстановлении. Никто из вернувшихся, если честно, не горел особым желанием учиться. Вообще-то, среди тех, кто оставался в замке, на учебу рвалась одна только Грейнджер — и то, только тогда, когда позволяло здоровье. Нет, пару раз мы наведывались на Чары и Травологию — впрочем, после незабвенных Флитвика и Спраут, новоявленные преподаватели нас особенно не впечатлили. Скорее всего, нам все-таки надо будет периодически посещать эти занятия, но пока что более заманчивой казалась перспектива занятий в привычной школьной библиотеке, которая тоже в битве почти не пострадала. Тем более, что в случае необходимости в школе все еще оставались несколько членов старого преподавательского состава, во главе с МакГонагалл и Снейпом.