Родовая магия

— Обе сейчас у Гермионы, — отозвался Малфой, слабо улыбнувшись, когда уловил, что я задумал. — Сходить, принести?

— Если не трудно, — кивнул я. — А лучше, позови саму Гермиону, и Рона тоже, если мадам Помфри не возражает. — Я бросил вопросительный взгляд на медсестру, которая наконец закончила разбираться с моими плечами и спиной, и теперь вытирала руки белой хлопковой салфеткой.

Не успел Драко, кивнув, подняться, как послышался негромкий и какой-то даже робкий стук в дверь. К моему удивлению, Снейп, уже убравший бОльшую часть пузырьков в небольшой саквояж, стоящий возле стола на стуле, лично направился к двери и приоткрыл ее.

— Простите, профессор, надеюсь, я не очень помешала? — неуверенно спросил голос Гермионы. Я тут же встрепенулся, выпрямляясь, и подался вперед.

— Нет, мисс Грейнджер, не очень, — сухо ответил зельевар. — Полагаю, вы как раз вовремя. Входите. А я, с вашего позволения, откланяюсь. У меня найдутся дела поважнее, чем выслушивать ваши подростковые сантименты.

Он посторонился, и моя лучшая подруга, наградив профессора непонимающим взглядом, проскользнула в комнату. На ее лице было написано крайнее напряжение и тщательно сдерживаемое волнение.

— Гермиона! — я не смог дольше сдерживаться — слишком рад был ее видеть. Девушка охнула, и на какое-то мгновение застыла, глядя на меня расширенными от удивления глазами. Но уже в следующий миг…

— Гарри! — буквально взвизгнула она, и, кинувшись вперед, чуть не задушила меня в объятьях. — Гарри, ох, Гарри, Гарри!.. — всхлипнула девушка, уткнувшись лицом мне в плечо. — Ты очнулся! Господи Боже, как же мы боялись за тебя!

— Эй, ну что ты… Со мной все в порядке, видишь? — мягко отозвался я, неловко обнимая подругу и поглаживая ее спутанные кудряшки. — Все хорошо, Гермиона…

— Хорошо? — она отодвинулась, заглядывая мне в лицо. — Гарри, ты был на волосок от смерти! Ты хоть представляешь, как я перепугалась, когда ты у меня на глазах вдруг перестал дышать!?

— Я… Прости, я не хотел тебя пугать, — проговорил я, невесть почему вдруг чувствуя смущение, и опустил взгляд. — Я не знаю, почему так случилось, — попытался объясниться я, — Я ведь и сам толком не понимал, что произошло со мной. Я тогда вообще ничего не осознавал толком. Хотя вроде, у Драко были какие-то теории на этот счет? — Я вопросительно посмотрел на Малфоя.

— Потом расскажу, если будет такое желание, — отмахнулся он. Я кивнул. В самом деле, заново погружаться в зыбкий мир воспоминаний и предположений мне тоже сейчас не хотелось. Гермиона, впрочем, почти не обратила на наши переглядки никакого внимания.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она. Я снова чуть смущенно улыбнулся и пожал плечами.

— Ну, практически хорошо. Слабость чудовищная, но мадам Помфри говорит, это из-за того, что я три недели лежал неподвижно.

— Да, да, так и должно быть, — кивнула девушка, вытирая слезы. — А что кроме этого? Головокружение, тошнота, или еще что-нибудь в этом роде?

— Ты что, решила стать колдомедиком, Гермиона? — хмыкнул я. Уж больно профессионально звучали ее вопросы. Та в ответ неопределенно пожала плечами.

— Я думала об этом. Если удастся избавиться от проклятия, возможно, я попробую, — сказала она.

— Серьезно? — я снова почувствовал, как мои брови поползли вверх. — Я, если честно, спросил просто так…

На лестнице, прерывая нашу беседу, раздался топот. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что Снейп, проходя через гостиную, успел сообщить последние новости всем, кто там был. Мерлин, да сюда сейчас весь Грифифндор сбежится!..

— Гарри!

— Гарри! — одновременно выкрикнули два голоса. Рон и Джинни влетели в комнату — и как только Джин умудрилась не отстать от своего длинноногого брата? Следом появились Дин и Невилл, оба слегка смущенные, но все равно радостно улыбающиеся.

Приветствия были сумбурными и довольно утомительными: меня обнимали, трепали по плечам и макушке, и бесконечно расспрашивали — до тех пор, пока я не запросил пощады. Все-таки отвык я от такой активности, что ни говори. Мадам Помфри, подробно рассказав Гермионе, как и когда я должен принимать зелья, а заодно и чем питаться, ушла, напоследок напомнив мне, что потихоньку вставать мне не повредит.

Лежать я, вообще-то, и так не собирался — хватит, належался уже. На месяц вперед, а то и больше. Дрей, кстати, меня сразу понял, и даже и спорить не пытался. Уж он-то понимал, что я, с моим неугомонным характером, все равно не смог бы оставаться в постели, когда неизвестно, что случилось с моей девушкой. Даже если бы я на самом деле чувствовал себя плохо, и вставать мне было категорически запрещено — это бы меня не остановило.