Олег Бубела - Воин

Несколько раз я отключался прямо во время своих занятий во дворе и просыпался замёрзшим и вконец окоченевшим, один раз даже покрытым тонким слоем снега. К моему удивлению, это не принесло особого вреда моему здоровью. У меня не было воспаления лёгких, а небольшой насморк, проявившийся за завтракам, я тут же убрал, щедро плеснув энергии в мою носоглотку. Организм уже сам восстанавливал даже повреждения от переохлаждения, чему я был только рад и продолжал заниматься по ночам. Наступили холода, всё чаще шёл снежок, иногда во дворе меня встречал колючий ледяной ветер. Однако, речка, протекающая неподалёку, где мы все купались, не покрывалась льдом, из чего я смог сделать вывод, что зима в этом мире значительно мягче или просто данное королевство так расположено, что температура в это время не опускается ниже минус пяти.

Кстати, речка также многое мне дала в моих тренировках. Я каждый день, смывая с себя трудовой пот в холодной воде, нырял как можно глубже и тренировался в задержке дыхания, разрабатывал навык перемещения под водой и на самой поверхности. И через три месяца моих постоянных тренировок я уже умел четыре минуты обходиться без кислорода, быстро перемещаться, не всплывая наружу, воссоздав дельфинью технику, а на поверхности мог долгое время разрезать волны различными стилями, хотя и понимал, что так преодолевать водное пространство значительно медленнее. Мастер спросил меня однажды, зачем я это делаю, но в ответ я только заявил, что кто его знает, что мне в жизни пригодится.

А в результате упорных тренировок я вскоре почувствовал, что могу сопротивляться даже мастеру, который больше не ставил меня отрабатывать удары с учениками, поскольку я легко мог противостоять троим одновременно. И тут я понял, что начались настоящие тренировки! Целыми днями мы с мастером проводили в спротзале, танцуя друг с другом в противоборстве. Я стал быстрее, ловчее, мне уже спокойно удавалось прослеживать все движения моего противника, даже не ускоряясь, и отвечать им. Через ещё десять дней я понял, что сравнялся в мастерстве со своим учителем и уже думал, что он перейдёт, наконец, к обучению на холодном оружии, но не тут-то было! Когда мастер понял, что я не валяю его по полу только потому, чтобы не опозорить перед учениками, он заявил:

— А теперь ты будешь учиться технике рассветной школы!

Я несколько недоуменно на него посмотрел:

— А разве то, чему я уже научился — это не та самая техника?

— Нет, — с хитринкой в глазах произнёс мастер. — Это была только подготовка к ней, а сейчас ты будешь учиться настоящему мастерству!

И мы с ним занялись «настоящим» обучением. С первых же уроков я понял, что всё верно — то, чему я уже научился — это были детские забавы. Я учился противостоять нескольким противникам без оружия, при желании калечить их, травмировать или лишать сознания. Но теперь я стал учиться УБИВАТЬ!

Когда мастер стал мне показывать все смертельные приёмы, которые не применял раньше, я даже удивился, узнав что человека можно так легко убить. Оказывается на теле стандартного разумного существа любой расы есть множество точек, попадание в которые приводит к мгновенной смерти. Есть также точки, которые вызывают паралич определённых частей тела, а есть те — которые вызывают безумную боль. Попросив продемонстрировать последние, я убедился, что это сущая правда — боль действительно была безумной, и мне с трудом удалось не закричать после одного лёгкого удара, а лишь только застонать в ответ на ехидный вопрос мастера «Ещё?».

Теперь обучение пошло намного быстрее — мне не нужно было заниматься до потери сознания, чтобы освоить такие приёмы. Хватало пары-тройки повторений и я переходил к следующему. Освоив на макете точную схему расположения всех важных точек на теле, я отработал на нём все удары, чтобы безошибочно находить их в схватке. После этого мы перешли к рубящим ударам, призванным сокрушить кости противника, затем к приёмам типа «рука-копьё», когда раскрытая ладонь должна пробить грудную клетку. Этот приём сходу мне не дался. Применив его в первый раз на деревянной доске, я сломал себе два пальца, которые тут же залечил, чтобы не прерывать обучение. Однако, посмотрев на мои мучения, мастер решил притормозить и начать с более лёгких приёмов.

Через два дня я вовсю разбивал кулаком доски разной толщины, и даже плоский камень, который дорого обошёлся мне, заставив залечивать раздроблённые костяшки. И только тогда я перешёл к удару пальцами. Ночью, под покровом темноты, я учился этому удару, выбрав себе несколько досок и уйдя с ними в лес. Раз за разом я залечивал сломанные пальцы и понял, что что-то делаю неправильно и стал размышлять. Что важно в ударе? Сила и точность, так это у меня уже есть. А что ещё? После раздумий, я понял, что без скорости тут не обойтись. Поэтому я вытянул пальцы, напрягая мышцы изо всех сил, представляя свою руку единым монолитным копьём без слабых суставов и костей, а затем коротко и без размаха, который раньше применял всегда, резко вонзил её в доску. Я ожидал дикой боли, предполагал, что пальцы просто сложатся как гармошка, но к моему удивлению, моя рука вонзилась в деревяшку, войдя до середины ладони, даже не разломав её пополам, а раскрошив место удара! Вытащив руку, я осмотрел пальцы. Они немного кровоточили под ногтями, но ни одной кости не было сломано.