Александр Прозоров - Последняя битва

Накатанный тракт вел его дальше и дальше через горы и перелески, оливковые рощи и до боли знакомые густо-зеленые гороховые поля. О пути князь не спрашивал и просто отсчитывал дни, решив не беспокоиться, пока не минет две недели. И словно по уговору, именно на четырнадцатый день извилистый тракт, перевалив пыльные и жаркие каменистые холмы, внезапно вывел их в просторную и зеленую долину, дохнувшую в лицо приятной прохладой.

Издалека долина показалась разделенной на три неравные части. От подножия серого каменного холма, с которого спускались путники, примерно до середины долины тянулись нарезанные на небольшие прямоугольники поля, часть которых густо алела какими-то цветами, а часть — зеленела от густо посаженной капусты, моркови и клубники. За полями по правую руку просторно раскинулся городок, не ограниченный в своем росте никакими стенами. По левую зеленел парк, культурное назначение которого выдавали купола, то тут, то там поднимающиеся из крон, и колоннады, кое-где проглядывающие сквозь зелень.

— Вот и столица, — уверенно кивнул Зверев. — Больше ничего подобного нигде не попадалось. Да и по времени пора.

Лошади, словно почувствовав близкий отдых, сами пустились широкой рысью, всего за четверть часа пронеслись остаток пути и перешли на шаг уже в тени городских улиц.

Аранхуэс по виду и архитектуре удивительно напоминал османские города, которые князю Сакульскому довелось разорять в Крыму: высокие стены из грубо колотых камней, дома в два-три этажа с глухими стенами, никак не украшенные ворота, толстая черепица крыш, плотно утоптанные немощеные пыльные улицы. Причем улицы на удивление пустынные — ни расспросить кого, ни хотя бы просто поздороваться.

Пару раз вдалеке на перекрестках показывались горожане — путники поворачивали лошадей, пускали их вскачь, но прежде чем успевали настигнуть туземцев, те бесследно исчезали, как сквозь землю проваливались. После нескольких таких погонь Зверев собрался уже было постучаться в первую попавшуюся дверь, как вдруг услышал издалека радостные крики:

— Княже! Княже приехал! Андрей Васильевич!

В этот раз им махали руками люди, одетые в шаровары и длинные белые рубахи, опоясанные кушаками. Князь Сакульский потянул повод, поворачивая к ним, и вскоре узнал своих холопов:

— Степка! Кирьян! Откуда?

— Да на двор ранда нашего гышпанцы постучали, — поймали коня за уздцы запыхавшиеся, но радостные холопы. — Сказывали, иноземцы вида знакомого горожан по улицам гоняют. Саблю кривую углядели — и сразу к нам, жаловаться. Здесь, окромя как у Ермолая Андреевича, таких мечей нет.

— Ну так показывайте, куда скакать! Чего застыли? — улыбнулся в ответ Зверев.

Холопы провели его назад, почти к самому въезду в город, застучали в ворота на краю не самого опрятного, но длинного забора. Створки поползли в стороны. Князь по русскому обычаю спешился и…

— Отец! Батюшка! Андрей! Отец! — Он и понять ничего не успел, как выбежавшие наружу женщины сжали его в объятиях, покрыли поцелуями, потащили внутрь. Когда после первого жаркого порыва объятия чуть ослабли, Зверев отступил, смог разглядеть среди лиц Полину, привлек, крепко поцеловал в губы, в щеки:

— Как же я соскучился, любимая моя!

Жена молча прижалась к его груди, зарывшись лицом в бороду. Андрей же перевел взгляд на детей и… И вдруг понял, что никого не узнает.

— Великий Боже, как же вы все выросли!

Больше всех изменился сын. Уплывал с матерью и сестрами одиннадцатилетний мальчишка, теперь же перед ним стоял пятнадцатилетний высокий и широкоплечий юнец, которого хоть сегодня в новики записывай! Если к этому добавить темно-коричневый бархатный камзол с пышными рукавами и прострочками желтого шелка, суконные чулки, остроносый берет с пером… Встреть Андрей его на улице — не узнал бы ни за что!

Дочери изменились меньше, да и платья их казались куда привычнее, мало отличаясь от русских одежд. Но все равно — обе заметно прибавили в росте и фигуристости. Стали настоящими женщинами. Причем — весьма привлекательными. Князь только головой покачал, не зная, что сказать.

— Да ты же с дороги, господи! — спохватилась княгиня. — Идем же, идем. Откушаешь, воды вскипятить велю, ванну примешь…

— Ванну? — удивленно вскинул брови князь.

— Прости, батюшка, нет тут ни у кого бань совсем, — развела руками Полина. — Дрова, сказывают, больно дороги. Вот и не ставят.

— Коли бани нет, можно и просто водой ополоснуться, — отмахнулся Андрей. — Жара-то какая стоит! Только в удовольствие выйдет.