Скотт Вестерфельд - Инферно. Армия Ночи

— Оставайся здесь, — сказал я.

— Что случилось?

— Я кое-что унюхал.

Ласи нахмурилась.

— Надеюсь, ты не меня имеешь в виду?

— Нет. Тихо!

Я присел на корточки и прижал ладони к подрагивающей, разрисованной граффити бетонной платформе. Содрогание то усиливалось, то ослабевало, но в целом перемещалось в нашем направлении. Волосы на затылке встали дыбом — я снова, как в подземном мире, услышал висящую в воздухе, трепещущую ноту, тот же самый мощный стон.

— Кэл? Что за черт?

— Думаю, что-то приближается к нам.

— Что-то? Не поезд?

— Понятия не имею, что это такое, знаю лишь, что оно — часть всего этого безумия. Старое, огромное и… все ближе и ближе.

Осыпающаяся табличка указывала в сторону лестницы, но на занятиях говорили, что она в очень скверном состоянии. Оставалось одно — бежать по рельсам обратно к «Юнион-сквер». Но прежде требовалось раздобыть хоть какое-то оружие.

Я проскочил мимо Ласи в туалет, подлетел к кабинке и ударом ноги отломил последние куски дерева, уцелевшие в углу металлической рамы. Выломал семифутовый кусок ржавого железа из осыпающегося цемента и взвесил его на ладонях. Откровенно убийственная штука.

— А как насчет меня? — спросила Ласи.

— Что насчет тебя?

— Мне не нужна дубинка?

— Ласи, этого тебе даже не поднять. Пока ты сверхсилой не обладаешь.

Она бросила на меня сердитый взгляд и подняла с пола обломок ржавой железяки.

— Ну, что бы там ни приближалось, я встречу его не с пустыми руками. Между прочим, воняет, как сама смерть.

— Ты чувствуешь запах? Уже?

— А то! — Она принюхалась и состроила гримасу. — Мертвая крыса на стероидах.

Я удивленно вытаращился на нее. Ласи изменялась быстрее, чем любой когда-либо виденный мной инферн. Как будто новый штамм мутировал с повышенной скоростью, изменяясь при каждом переходе с одного «хозяина» на другого. А может, эта подземная тварь просто очень уж сильно воняла. Сейчас ее зловоние буквально затопило меня, включая по всему телу сигналы тревоги и ярости. Сознание вопило: «Беги!» — но мышцы зудели от страстного желания ввязаться в бой.

И во мне почему-то крепла уверенность, что они получат желаемое. Инстинкт подсказывал — тварь знает, что мы здесь; более того, она нацелилась на нас.

— Пошли, — сказал я.

Хрустя гравием, мы спрыгнули с платформы и очертя голову помчались по пути. Впереди мерцали огни следующей станции, которые странным образом как будто все время удалялись от нас.

Всего четыре квартала, напомнил я себе; ничего, справимся.

Потом я разглядел — через одну из ям, куда рабочие спрыгивают, если видят приближающийся поезд, — тьму несравненно более глубокую, чем сумрак в туннеле подземки. Яма в земле. Когда мы приблизились к ней, на нас обрушился холод, смешанный с чудовищным зловонием, по телу побежали мурашки.

— Оно уже ближе, — сказала Ласи, принюхиваясь.

Она остановилась, высоко вскинув свою железную палку, как будто собиралась насадить на кол вампира. Однако тварь была больше любого инферна, и я абсолютно не сомневался, что сердца у нее нет.

— Держись позади меня, — сказал я и кивнул на яму. — Оно вылезет вот отсюда.

На мгновение ее взгляд задержался на тьме, которая была чернее любой тьмы.

— Так что же это такое?

— Я ведь уже сказал, что не…

Мой голос оборвался; внезапно я все понял. Не в смысле слов или образов. Нет, это было скорее ощущение — забытый на протяжении долгих поколений ужас перед давным-давно похороненным врагом, предостережение, всегда жившее в древнем знании о том, что солнце не сможет вечно защищать нас от обитателей глубин. Я снова почувствовал дрожь открытия, которое сделал, когда только начал заниматься биологией, — что мир природы гораздо меньше озабочен проблемой нашего выживания, чем мы готовы это признать. Как отдельные личности, даже как вид, мы здесь только на время, и смерть так же холодна и темна, как глубочайшие трещины в камнях, по которым мы ходим.

— Что такое, Кэл? — снова спросила Ласи.

— Вот почему мы здесь, — вырвалось у меня. — Почему инферны здесь.

Она кивнула с серьезным видом.

— И вот почему я так сильно хочу убить его? Ответить я не успел, потому что тварь показала свою физиономию — если это можно так назвать. В туннель проникло бледное до белизны, извивающееся существо без глаз и носа, один сплошной рот — острейшие зубы в поблескивающей дыре, похожей на глотку хищного земляного червя-мутанта, приспособившегося прогрызать скалы с такой же легкостью, что и плоть.