Эмили Мартин - Огонь из пепла

Она надулась, хмурясь, но отпустила мое запястье. Мэй замерла, и я подняла ножницы, но она вскрикнула снова:

— Великий Свет, ты так сильно отрезаешь?

— До бедер.

— Бедер?

— Чтобы ты носила его поверх штанов. Я сделаю из него официальную тунику.

— Почему? Ты хотела, чтобы я была в платье.

— Я хочу, чтобы ты выглядела как королева Сильвервуда, — я начала резать ткань. — Я хочу, чтобы было видно твои сапоги.

Она замерла, а я обошла юбку.

— Ясно.

— Я не такой и монстр, — сказала я, ткань упала.

— Врешь, — прошептала она.

* * *

Мы приплыли к пристани Лилу на закате пятого дня. Я поднялась на палубу и ощутила воздух болот.

— Отлично выглядите, моя королева, — сказал Каван.

— Благодарю, — это серо-голубое платье с перламутровыми застежками и рукавами, что расширялись от локтей, я любила. Оно было изящным и строгим. Мне не нравилось, что я надела его на эту встречу.

Я подошла к борту.

— Как скоро?

— Еще пару минут, моя королева.

Краем глаза я увидела, как поднимается на палубу Мэй.

— Только посмотри на себя, — сказала я, повернувшись к ней. Полночно-синее платье чудом превратилось в официальную тунику. Она настояла, чтобы пояс был ее с инструментами, а не мой с жемчугом, но с ее сапогами с бахромой он смотрелся уместно.

— Я в тебе сомневалась, — сказала она, приглаживая юбку поверх штанов. — Как ты так хорошо шьешь? Я думала, это кто-то делает за тебя.

— Три года никто этого не делал, — сказала я. — Мне всегда шитье хорошо удавалось, это хорошее занятие, в котором внимание к деталям потом вознаграждается. В изгнании это стало необходимостью, а не только искусством. Особенно для Арлена — он вечно рвал локти и колени. И ты знаешь меня. Разве я могла быть в плохо сидящей тунике даже в изгнании?

— Ни за что, — она подняла горсть шпилек. — Сделаешь мне прическу?

Я пригладила ее темные волосы, обвила вокруг серебряной короны на ее голове. Я закалывала ее кудри сзади, а лодка обогнула выступ суши и попала в канал, ведущий к Лилу. Я посмотрела на горизонт.

От вида моя рука соскользнула, и я задела шпилькой кожу головы Мэй.

— Ай! Осторожно!

— Что же…

Весь город был в огне, сияющий красный на фоне темнеющего неба. Угли отлетали в ночь, сколько было видно. Вода мерцала оранжевым. Дым разлетался с ветром.

— О! — воскликнула Мэй. — Первый огонь! Я слышала об этом, но не видела. Их осенний фестиваль — они тушат все огни, выметают камины и разжигают новый.

— Зачем? — спросила я, очарованная зрелищем перед нами. — Это не пожар.

— Это символ, конечно, Мона. Это о новых начинаниях, так они отпускают то, что было в прошлом, — она смотрела на фейерверк над водой. — Они празднуют неделю. Так они видят Свет. В огне.

Я присмотрелась. Город не горел. Но спутать было просто, сияли все улицы и пристани. Мы приближались, стало слышно музыку — пульс барабанов и дикие скрипки — а еще крики и пение. Мы двигались по каналу, смотрели на сцены вокруг корабля. Пристани были полны речного народа, занятого праздником. Всюду горели огни, некоторые вспыхивали искрами и дымом. Два жонглера бросали над головой пылающие палочки, зрители были в восторге. Люди вопили, мужчина босыми ногами шел по раскаленным углям. Женщина танцевала с двумя факелами, подносила их к губам и извергала облако огня в воздух. Дети бегали вокруг пылающих обручей, смеясь и вопя.

Мэй покачала головой.

— Невероятно.

— Ужасно, — сказала я. — Как они все еще не сожгли?

— Удача?

Цвета завораживали: ярко-лиловый, изумрудный, алый и золотой. Многие были в масках на глазах, украшенных золотом и обрамленных блестками, чтобы отражался свет огня. Женщины были в смелых платьях с бахромой и кисточками, а мужчины носили цветные пояса, их края были как из огня, было сложно понять в сиянии, что не горело. Я поворачивала голову, смотрела на свет, краски и движения, уверенная, что кто-то загорится и бросится в сияющую воду. Никто не прыгал. Или они умели избегать ран, или не замечали опасность вокруг себя, захваченные праздником. Редкие отводили взгляды на наш корабль, отмечая знамя озера Люмен на мачте.

Что они думали, видя мое знамя? Наши страны были когда-то союзниками, но теперь все испортили Алькоро. Речной народ видел мою страну в том же свете, что и народ каньонов? Я вытянула шею, глядя на мужчину, крутящего пылающий посох под алькоранскими флагами. Я не учла, что страна будет праздновать во время нашего визита. Мы с Мэй сможем понять верность Сиприяна, пока мы тут?