Эмили Мартин - Огонь из пепла

Я проводила Ро взглядом, пока советники расходились, шепчась. Теперь я смогу поговорить с ним наедине после дней пути в тесноте на лодке. Но, как только я пошла к двери, Мэй коснулась моего локтя.

— Дай ему немного времени, — тихо сказала она. — Пусть погорюет один, каким бы ни был повод.

Я замерла у стола совета.

— Но…

— Один, — сказала она.

Я посмотрела на дверь, последние советники уходили из зала. Арлен ушел с ними, но Кольм все еще сидел за столом в раздумьях, хмурился, сжимал губы и подпирал подбородок рукой. Он смотрел на меня, когда я рассказывала Ро о совете, и я надеялась, что он видит только дипломатию между нами. Я не хотела ничего заявлять сейчас, если его что-то настораживало, пусть думает, что хочет. Он попробует забрать груз себе, а ему не нужно было бремя моих очередных неудавшихся отношений. Я выдохнула и отошла от двери. Удовлетворившись, что я не иду в комнату, Мэй отпустила мою руку. Она повернулась к Валиену, тот собирал записи.

— Как рано мы нужны тебе завтра? — спросила она через плечо.

— Начнем совет в восемь, — сказала я сухо.

— Мм… может, мы не придем так рано.

— Как сможете, так и приходите, — сказала я резче, чем хотела. — Завтра будет двойная сессия.

— Тогда нам пора идти, да? — она обвила руку Валиена с блеском в глазах. — Рано лечь спать, да?

Он улыбнулся ей.

— Конечно… но сперва тебе нужно принять ванну.

Ее шелковая улыбка сменилась недовольством.

— Мне не нужна ванна.

Он прижал ладонь к ее лицу и поцеловал.

— Нужна.

Она поджала губы, но пошла с ним из зала. Они вышли в коридор, соприкасаясь головами.

Я стояла во главе стола, сжимала и разжимала ладони, игнорируя взгляд Кольма.

— Мона, — сказал он.

Я выдохнула.

— Что?

— Ты будешь в порядке?

— Конечно.

— Что-то случилось между тобой и Ро в Сиприяне?

Ох уж его проницательность.

— Да, он похитил меня, — кратко сказала я. Не хотелось его сочувствия или жалости, я не могла заставлять его страдать из-за меня. Моя ситуация была не такой, как у него, и я не хотела, чтобы он утешал меня из-за глупого увлечения, которому не суждено было вырасти. Я отмахнулась. — Иди. Мне нужно подготовить записи для завтра.

— Дай мне знать, если…

— Да, да, скажу. Спокойной ночи.

Он с неохотой встал и вышел из зала, оставив меня одну. Я посмотрела на документы на столе, развернулась и прошла к окнам. Я отдернула шторы, но видно было лишь мое отражение из-за темноты. Я прижала ладони к лицу и смотрела сквозь стекло.

Комнаты гостевого крыла были напротив, чуть ближе к озеру, они были темными, кроме одной в центре. Комната Ро, где мои слуги разожгли огонь в камине и настояли, чтобы он попросил все, что ему требуется. Где он сидел один, когда они ушли.

Что он делал? Забрался в кровать и уснул? Сидел у огня и смотрел? Расхаживал или бушевал? Плакал? За наш побег все слезы он прятал за ладонью на лице, или прижимая лоб к коленям. Он даст им теперь литься свободно?

«Дай ему время погоревать».

Я изо всех сил оторвала себя от окна, снова увидела свое призрачное отражение. Я оставила записи на столе и вышла из зала. Я слепо шла по темным коридорам к своей комнате, повернула ручку на двойных дверях. Два стража за дверями тут же насторожились. Их форма была выглаженной и чистой, но волосы спутались. У одной на щеке были следы подушки. Их подняли с кроватей и вернули на пост к моей комнате. Я попросила их расслабиться и прошла в свою гостиную.

Было чисто, ни следа моего отсутствия. Лампы горели, мебель была без пыли, камин ревел огнем. Моя спальня не отличалась. Разбросанные записи с ночи до прибытия кораблей Алькоро теперь лежали аккуратной стопкой на столе. Ночная рубашка лежала на стуле. От умывальника поднимался пар, кровать была расправлена.

Я вяло сбросила платье Сиприяна, которое надела еще в Лилу. Я помылась. Расчесала волосы. Я надела шелковую ночную рубашку. Села у зеркала, но не видела свое осунувшееся отражение. Я посмотрела на портрет родителей, отец, казалось, был уставшим, а мама — недовольной. Я забралась в кровать, но спать всю ночь не смогла.

Я не расхаживала или писала. Не бормотала у камина. Я лежала на кровати, смотрела на полог, следила, как лунный свет медленно ползет по вышитой чешуе. Я часами обдумывала все, что пошло не так, и как стоило поступить. Я продолжала перечислять ошибки, и это прерывал только треск дерева в камине и неровное биение моего сердца.

Зазвенел первый колокол в деревне, мир все еще был бесцветным и тусклым за окном, моя дверь открылась с тихим скрипом. Моя служанка вошла с охапкой хвороста.