Михаил Уткин - Ездовой Гном. Захребетье [СИ]

Под лопатками тепло... даже жарко, а еще неприятно давит камушек. Глаза медленно адаптируются, привыкают к свету и их наполняет небесная синь. Солнце светит откуда-то сбоку - ярко выделяя усыпанный щебнем склон. От кривых елей, вцепившихся в камень корнями, тянутся резкие черные тени. В ушах постепенно возник и разросся глухой и мощный ритм огромного барабана. Камушек под спиной совсем достал, но тело вялое как отсиженная нога. Неловко изогнувшись, попытался убрать неприятное давление. По щекам что-то щекотно потекло и, вместо того чтобы залезть под спину, рука машинально ляпнула по лицу. Грубые мозоли скребнула кожу. Отнял ладонь и ошарашенно замер, забыв о беспокоящем камне. По широкой корявой ладони растекается пятно крови. Пальцы раза в полтора больше, чем подсказывает память, а на кончиках выпуклые бугристые ногти, что больше походят на когти.

- О майн гот!.. - вырвалось само собой и заставило снова ошарашенно замереть. Голос совершенно не похож на хорошо поставленный баритон Игоря Рокфора. Скорее какой-то низкий хрип.

Сбоку кто-то тяжело протопал, на лицо упала тень. Взгляд сфокусировался на подошедшем и... черт, лучше бы не! Над ним на пол-неба навис громадный клыкастый орк, похожий на бодибилдера с содранной кожей, настолько на его фигуре выделяются все пучки мышц. Кожаные шаровары, на коленях металлические заклепки, похожие то ли на черепа, то ли на рожи ацтекского зубастого божества. Поверх кубиков пресса, которых кажется вдвое больше чем у человека, висит веревка, с нанизанными пальцами. Успел еще потрясенно понять, что один средний, скрюченный, подергивается, словно пытаясь из последних сил показать «фак». Затем эта орясина взревела:

- Разлегся?! Вспоминаешь плетеную колыбельку и мамкину сиську?! Что за кучу дерьма опять прислали! Всего один удар и лег отдыхать!

Когтистая ручища цапнула за грудки и вздернула вверх безвольно обвисшее тело. Клычищи приблизились к самому лицу, клочки бровей торчащие как у ощипанного филина, зашевелились над мощными мышцами надбровных дуг. Круглые желтые глаза с огромными зрачками уставились яростно, словно пытаясь прожечь дыру. Орк прошипел-проурчал:

- Нос воина должен быть сломан! Лучше сразу, а то в первой же драке захлебнешься кровавыми соплями, собьешь дыхание и попадешь на пику! А теперь выпрямись, вытрись и прекращай строить бабью ляльку из кровяной соломки! - последние слова, хлестнули, словно пощечина. Ноги сразу налились силой, напряглись, выпрямляясь. И оказалось что злобный орк аж на голову ниже. Тот шагнул назад, рыкнул что-то злобно-одобрительное и тут же влепил такую оплеуху, что в ушах зазвенело.

- Забудь о стойбище! Тут тебе не там! Ты уже не сосунок, и скоро встанешь перед Ур-ром. Думаешь, получишь свой черный меч, если будешь растекаться тут как говно под копытом? И достань клыки! Ты не в кустах с девкой, чтобы их прятать. Достань клыки, тебе говорят! Делай «Ы»!!!

Руки орка метнулись к лицу, как две толстые кобры, жесткие пальцы ухватили за челюсть и резко рванули на себя, словно тот собирался врезать лбом в переносицу. Под ушами хрустнуло, пронзило болью и, скосив глаза вниз, потрясенно увидел два белых клыка почти достающие до скул...

Еще мгновение и взгляд сфокусировался дальше на четверке несомненно орков, но выглядевших совсем не так внушительно. На всех кожаные рубахи, с какими-то индейскими кисточками. Морды ошарашенные с потеками крови, из свеже-свернутых носов. Каждый нет-нет да собирает глаза к переносице, чтоб посмотреть на клыки. Похоже всем в новинку, а один непоседа и вовсе пальцами щупает за ушами:

- А ну прекратить! - рявкнул ему злобный здоровяк. - Сегодня все делаете Ы! И пока не научитесь работать клыками, никто их не уберет!

Вахром предлагает изучить первую боевую форму орка, предназначенную для ближнего боя. Треугольные клыки способны наносить базовый урон 5-10 ед, расход выносливости зависит от уровня умения. Клыки орка природное оружие, которое всегда с собой, всегда наготове. Каждый мужчина если он воин делает Ы! Клыки это доблесть орка, готовность к схватке, демонстрация силы...

Читать всплывшую информацию и идти, поставив между собой и этим... сержантом, других новобранцев, гораздо проще, чем одновременно отвечать по двум телефонам, слушать хныканье бухгалтера и сверять отчетность. Поэтому еще успевал посматривать на кувыркающееся в небе воронье, терновник вдоль тропы, на иглах которого повисла распухшая змея с удивленно выпученными глазами, и на мух, роящихся вокруг нее, что то и дело ныряют в открытую пасть.