Ричард Кнаак - Волчий шлем

Даже в темноте было видно, как просиял Моргис при этих словах. Грифон решил про себя, что будет стоять на страже первым и разбудит дракона не раньше, чем начнет засыпать от усталости.

Обернувшись назад и убедившись в том, что шепчущие голоса оставили их в покое, Грифон повернул коня к востоку. Моргис туже натянул поводья и последовал за ним. Пришпоривать коней не было нужды — те тоже хотели как можно быстрей покинуть это место.

На свое счастье, они были уже далеко, когда — иначе не скажешь! — реальность раздвинулась, и из открывшегося отверстия показались две фигуры. Высокие, стройные, они надменно прошли мимо невидимых шепчущих существ. Увидь Грифон этих двоих, он непременно узнал бы их, несмотря на то, что лиц у них не было — только пустые белые пятна.

Двое явно поджидали кого-то. Наконец появилось третье существо. Изогнутое, похожее на кошку, оно приблизилось к безликим фигурам и начало расплываться, меняя очертания, постепенно приобретая сходство с человеком. Она (даже в тусклом свете Гестии было видно, что это именно она) указала на восток, куда двинулись всадники, думая, что идут по следу. Она намеренно оставила этот след.

Ни она, ни безликие не проронили ни слова — лишь обменялись кивками. Затем ее черты расплылись, и она, вновь превратившись в грозную, зловещую кошку, огромными скачками помчалась в лес, вслед за Грифоном и Моргисом.

Двое безликих проводили кошку взглядами, затем вошли в зияющую дыру — и края ее сомкнулись.

Через мгновение вновь послышался многоголосый шепот. На этот раз на все лады повторялось только одно слово — одно имя, а это означало, что эти существа преисполнены злобы и горят желанием излечить от высокомерия тех, кто только что был здесь.

Ци. Так они называли себя и в этом имени черпали силу.

Ци. Грифон вспомнил бы это имя, если бы услышал. Вспомнил бы, на что они способны, когда полны сил.

Ци тоже не забыли Грифона. Они ошиблись, полагая, будто его можно застать врасплох. Этот неудачник способен на любые фокусы. Похоже, он даже восстал из' мертвых.

Скоро, поклялись себе ци, этому будет положен конец. Так сказал он — и он властен так сделать.

Ни в ту ночь, ни на следующий день никто не побеспокоил путников. След их загадочного покровителя, разумеется, давно простыл, но они упорно двигались в прежнем направлении. Лес постепенно сменился холмистой местностью, покрытой полями. Оказалось, что это пастбища здешних жителей. Солнце светило ярко, и земля полнилась чудесами природы — зверушки, птицы, цветы… Только люди совсем не гармонировали с этой красотой. Глядя на них, Моргис то и дело фыркал с превеликим презрением. Грифон был уверен, что герцог долго практиковался, прежде чем достичь такого совершенства. При иных обстоятельствах это было бы даже смешно.

Люди трудились вяло, равнодушно, без всякого интереса и совершенно молча. Поразительно, что при этом у них все-таки рождались дети. Впрочем, на детей никто не обращал внимания: они ходили в лохмотьях, а некоторые, судя по всему, неделями не мылись…

— Живые мертвецы… — пробормотал Грифон.

— Подонки, — отрезал Моргис. — Грязный сброд. У нас есть причины здесь останавливаться?

— Нет.

— Тогда едем скорей. Я не имею желания общаться с ними. Еще подцепишь что-нибудь…

Равнодушие Моргиса больно задело птицельва, но он смолчал. Он ничем не мог помочь этим людям. Дух их был сломлен волками-рейдерами, и они беспрекословно выполняли все, что им приказывали. Грифон догадался, что эти поселяне, как и многие другие, были источником пополнения войска арамитов в южных районах. Скорее всего, отряд волков-рейдеров регулярно останавливался в каждом таком селении — еще одна причина поскорей унести отсюда ноги. Не исключено, что дозор, проходивший мимо них ночью, вот-вот появится здесь.

Они пришпорили коней — и вскоре печальное селение осталось позади. Впереди опять виднелись леса, а к северо-востоку, на горизонте, — если только это не был обман зрения — вырисовывались смутные очертания большого города. Грифон придержал коня и повернулся к спутнику:

— Мы…

Но тут он осекся и позабыл, что хотел сказать. Вдалеке, за спиной Моргиса, маячили ворота. Нет — Ворота. Грифон видел их прежде, хотя это воспоминание затерялось в потемках памяти. Но он знал, что когда-то входил в них. Давно. Очень давно. И еще он был уверен, что через Ворота пролегает путь в Земли Мечты. Путь, который он искал.

Птицелев чувствовал, что тонкая, невидимая нить связывает его с Воротами, но нить эта тянулась туда, где уже была бессильна его память. Что это было, когда?.. Ворота уходили в глубину ярдов на двадцать и были гораздо выше, чем если бы их с Моргисом поставить на плечи друг другу. Они были очень древние, эти Ворота, но единственное, что выдавало их возраст, — следы ржавчины на петлях, на которых держались тяжелые деревянные двери. Ворота казались мраморными, но он чувствовал, что это не так. Однако сильней всего приковывали его взгляд причудливые и пугающие скульптуры…