Array Array - Мастер сновидений

Полковник опять замолчал, все еще рассматривая в окне площадь.

— И что мы предпримем? — почему–то очень робко спросил маг.

— Дело придется закрыть. Для этого есть все основания. Заплатит штраф. Больше всего меня волнует, что я скажу старику Дьо–Далену? У него не осталось прямых наследников, я — ближайший его родственник, остальные более дальняя родня.

— Так чего, вызвать юношу?

— Да, вызвать. Я попробую с ним поговорить, может он уедет хоть на время куда–нибудь подальше?

— Причем срочно… — добавил маг.

— Почему срочно?

— Послезавтра тело будет передано в храм, лучше ему в это время быть подальше от города. Старый Дьо–Дален, может, ничего и не предпримет, а наша золотая молодежь, наверняка захочет крови. Будут вызовы на дуэли… У него много завистников появилось, слишком быстро он вошел в это общество.

— Да, этого надо бы избежать… Зовите…

— Мне выйти?

— Нет, асса, останьтесь. Мне нужен свидетель нашего разговора, а вы уже в курсе всего произошедшего и репутация у вас практически безупречная.

Полковник подошел к столу, и ласково погладил илларье сукно.

Тут от созерцания кабинета и сейна меня отвлек толчок в бок. Оглядываюсь по сторонам, возле стола стоит командир наемников Прор, и что–то говорит…

— День добрый… Повторите, что вы там говорили, я задумалась, не слышала…

— Я говорю, день добрый…

— Добрый, добрый…

— Пива еще закажи. — Влезает в разговор Марат.

— Присаживайтесь. — Приглашаю к столу наемника. — Пиво будете?

— Да, пожалуй…

— Джург, еще два… нет, три больших, светлого.

Орка дважды просить не надо, он уже тащит к столу три огромные, запотевшие кружки, увенчанные пенной шапкой. Две кружки сразу захватил себе Марат, а одну неспешно пододвинул к себе наемник, сдул лишнюю пену и так же не торопясь выпил сразу половину кружки. Марат заглотил свою сразу, почти в один глоток. Наемник смотрит на него уважительно…

— В Ерт я иду завтра. Через три часа после рассвета, значит, за час до этого времени все должны быть на месте.

— Портал тот же…

— Да. Народу будет много?

— Нет, пятеро купцов с товаром и двое без груза…

— Хорошо, тогда до завтра…

— Да, до завтра. — Наемник быстро допивает пиво и уходит.

— А еще пиво будет? — Опять Мара…

— Ты показывай, а пива закажи сама, почти все мои деньги у тебя, так что расплачиваться будешь сама. — Марат мрачнеет и пиво начинает пить более мелкими глотками. — Показывай дальше…

Опять кабинет, полковник и … старик Дьо–Дален. Я видела его на балу на открытии ярмарки, или еще где–то, точно не помню, но мне кажется, он здорово сдал.

— … сын во многом виновен, но он умер. Сейн, давайте попробуем решить проблему «по–семейному» без излишней огласки… Это не пойдет на пользу нашим родам…

— Асгерд, мне понятна ваша просьба… Я только хотел бы уточнить, будете ли вы объявлять о кровной мести убийце вашего сына?

— Нет. Не буду. Я сам виноват в произошедшем, я слишком его любил, многое прощал, он же у меня единственный… Больше боги детей мне не дали. Сейчас я больше всего жалею о том, что славный род Дьо–Даленов угаснет.

— Простите, а вы знали о… некоторых пристрастиях вашего сына…

Дьо–Дален старший вздыхает.

— У него были некоторые странности, но я все надеялся, что со временем они пройдут. А теперь понимаю, что улаживая с помощью денег очередной скандал с очередной селянкой, я только подталкивал его к очередным безумствам. В результате он уверился, что чтобы не случилось, он останется безнаказанным. И вот чем все это закончилось… Так я могу надеяться, что хотя бы скандала не будет?

— Я сделаю, что в моих силах… Суда и прочего не будет, но слухи… сделать что–либо с ними я не смогу.

— Ну и на том спасибо…

Мужчины пожимают друг другу руки… Полковник в кабинете один. А где же Одрик, его уже отпустили, а я не видела? И Вордер уже вошел и занял «место в партере». Видно, что они чего–то ждут.

Я тоже жду…

Вот дверь в кабинет полковника открывается и на пороге появляется конвойный, почему–то один.

— Какие–то проблемы? — раздраженно спрашивает полковник, не позволив стражу оправдаться.

— Господин полковник, задержанный… он…

— Так где он!?

— В камере, — конвойный вытянулся по струнке. — Он не прикасался ни к еде, ни к воде, сидит одной позе, не меняя положения со вчерашнего дня. Он вообще не шевелиться, похоже, даже не дышит. Я решился прикоснуться к его руке, она холодная как лед! Простите, но мне не по себе. Мне страшно на него смотреть.