Сьюзан Маклеод - Холодный поцелуй смерти

Однако люди не считают, что мы, волшебный народ, нуждаемся в такой же защите, что и они, — ведь вампиры не могут ни наслать на нас морок, ни заманить своей месмой, пока они нас не заразили; к тому же люди частенько считают, будто мы опаснее вампиров, которые и сами когда-то были людьми, а мы-то совсем не люди. Ну, и еще надо учесть, что нас меньше, чем кровососов, мы — меньшинство, которое далеко не так сильно влияет на политику и к тому же далеко не всегда обладает такой смазливой внешностью. Ничего удивительного, что человеческое правосудие относится к нам не слишком справедливо.

Поэтому мы и оказываемся легкой добычей для вампиров.

На самом деле нам был нужен хороший специалист по связям с общественностью. Иногда я праздно задумывалась над тем, жив ли еще тот умник, который в свое время запустил вампирскую рекламную кампанию под кодовым названием «Золоченый гроб». Конечно, лично у меня не было денег на оплату полномасштабной раскрутки. Еле-еле хватало на квартиру, и то только с учетом субсидии, которую я получала за работу в ведьминской фирме.

Когда я шагнула на площадку четвертого этажа, чесночная вонь меня едва не оглушила. Прокашлявшись, я свирепо уставилась на дверь ведьмы Уилкокс. Если ей удастся меня отсюда выселить, субсидия мне, само собой, уже не понадобится…

— Ой!

Что-то кольнуло меня в голую лодыжку. Я подскочила, прихлопнула несуществующего комара, а потом посмотрела на дверь магическим зрением.

Зараза. Дело не в том, что ведьма не пожалела чеснока, дело в том, что она всю дверь обрызгала противовампирским репеллентом, и чары расползлись по площадке гигантской актинией — из темно-фиолетового тела топорщились, извиваясь и шаря по воздуху, более светлые лиловые щупальца, окружавшие черную дыру, которая подозрительно напоминала раззявленную пасть.

— Это уже хуже, — пробормотала я потрясенно.

Тварь была похожа скорее на ловушку, чем на средство от вампиров, а нога у меня так и горела, словно ее прижгли раскаленной докрасна кочергой. Неизвестно, что это были за чары, но мне их трогать точно не стоило.

Я начала осторожно пробираться по краю площадки, плотно прижавшись спиной к стене. Шевелящиеся щупальца нашаривали меня, как будто чуяли мой запах. Я резко втянула воздух сквозь зубы, когда одно из них просвистело мимо моего живота, и пригнулась, когда другое едва не хлестнуло меня по щеке, оставив за собой чесночный шлейф, от которого щипало глаза, и привкус хлорки в придачу. Когда ко мне потянулись еще три смертоносных щупальца, я повернулась и ринулась к лестнице, зажав под мышкой мешок с мокрой одеждой. Чары все-таки обожгли мне шею сзади, и я вскрикнула, подпрыгнула и едва не оступилась, но все-таки ухватилась за перила и не упала.

Прерывисто дыша, я тяжело опустилась на верхнюю ступеньку и осмотрела рубец на ноге. Кожа была цела, только покраснела, вздулась и горела. Я бережно пощупала шею. Та же картина. О чем, прах побери, думала эта старая придурочная ведьма, когда накладывала… как, интересно, называются эти актинии? По мне, так это уже чересчур, даже если учесть параноидальную любовь этой карги к внученьке: неужели она не помнит, что даже если какой-нибудь вампир сумеет пройти мимо охранительных чар на парадной двери, никто из них не в силах переступить порог ведьминского жилища, если, конечно, она не выживет из ума настолько, чтобы пригласить кровососа к себе. Нахмурясь, я поглядела на чары сверху вниз. Щупальца лениво колыхались, но мне почему-то показалось, что они затаились в ожидании.

— Жалко, что я не могу взломать эти чары, поделом было бы старой ведьме, — процедила я, потирая ноющую ногу.

Беда в том, что при взломе волшебство мгновенно растворяется в воздухе, поэтому к взлому прибегают, когда чары надо снять быстро, но при этом, к сожалению, можно разнести вдребезги все то, на что эти чары наложены. Едва ли мне сойдет с рук, если я расколочу ведьмину дверь в мелкие щепочки. Можно было бы, конечно, отманить чары — это безопаснее, хотя и дольше, и труднее, — но тратить на них столько времени я не хотела. Тем более что ведьма все равно наложит новые.

Вот ведь грымза. Я подумала, не наябедничать ли мистеру Трэверсу, однако запах чеснока означал, что чары как-то связаны с вампирами; хотя, если жертва наестся чеснока, вампиры не утратят аппетита, некоторым из них кулинарные ароматы даже нравятся. Нет, конечно, если натереть себе точки пульса долькой-другой, вампиры всерьез задумаются, не стоит ли пообедать где-нибудь в другом месте, — впрочем, чили приводит к тому же результату: раздутые красные губы портят гламурный имидж, да и больно это. Само собой, чесночный сок делает свое дело, только пока вампир владеет собой и не потерял голову от жажды крови. Тогда его уже ничем не остановишь.