Герман Корнаков - Капли корсара

Григорий в такие дни обычно экспериментировал, как говориться без присмотра любопытных глаз коллег, а Лариса — читала, пытаясь отыскать что-то полезное для работы мужа по психотропным препаратам. Здесь, как любил говорить Гриша, годится все, начиная от рецептов шаманов, до разработок современных лабораторий. Несколько лет назад ей случайно попался рецепт снадобья используемо индейцами при ритуалах в северной Америке, а уже через несколько месяцев Григорий проверял усовершенствованный вариант этого зелья на моджахедах, выплеснув его из ВАПа (выливной авиационный прибор) над одной из их баз в горах. Запись той видеосъемки до сих пор снится ему по ночам, как нескончаемый кошмар…. Обезумевшие люди срывали с себя одежду, бросались с обрыва, галлюцинируя, стреляли и рвали друг-друга зубами….

Григория заметили, и он быстро пошел в гору, защитил докторскую, получил лабораторию, но стал замкнутым и всячески избегал любых разговоров по душам….. тяжело переживал…. и вот однажды…. они поклялись, что больше, ни какой войны… только чистая медицина….

— Есть что-нибудь новенькое? — поинтересовался Григорий.

Обрадовавшись вопросу, Лариса, как всегда начала увлеченно рассказывать…. рассказывать о монахах францисканцах, папах и Итальянских городах….

Он всегда восторгался ее удивительной способности читать. Казалось, она просто перелистывает страницы, но Лариса глотала мегабайты информации, запоминая все до мельчайших подробностей, а потом увлеченно пересказывала ему так, что в его голове рисовались почти реальные картины, словно он сам был рядом с братом Франциском в окрестностях Ассизии….

— Все, что ты видишь вокруг — была наша земля, — граф Баланте, потрепал сына по плечу и грустно посмотрел вдоль береговой линии Неаполитанского залива. — Наш богатейший род римских патрициев совершенно обнищал. Искья, подаренный Корнелию Коссе, Цезерем, да несколько деревушек — вот и все что у меня осталось, — он тяжело вздохнул и направил гиг в сторону небольшой бухточки, где шлюпка мягко ткнулась носом в песчаную отмель….

— Отец, я хочу уйти в море, может там я смогу найдти деньги и счастье, — молодой человек смотрел на растрепанные ветром седые волосы отца и ждал ответа.

— В море так в море….Поступай, как знаешь Гаспар, но не забывай, что я сказал. Ты — Косса, а это не мало. Запомни сам и научи брата. Старший в семье теперь ты, тебе будет тяжело, но скоро подрастет Бальтазар и будет помогать, а я уже стар, мне пора на покой, — Баланте тяжело перевалился через борт, и прихрамывая, пошел вдоль берега.

В свои тринадцать Бальтазар ежечасно грезил о море. Рассказы о баталиях, свист ветра, паруса и набегающие волны вот, что заставляло трепетать его душу. Скука и однообразие жизни родительского дома больно ранили самолюбивое и дерзкое сердце. Старший брат Гаспар стал корсаром. Кровавый промысел манил к себе и Бальтазара…. По ночам ему снилось, как он с коротким клинком врубается в схватку, нанося смертельные удары своим противникам, а утром он шел к Гаспару и вновь и вновь упрашивал взять с собой. Бальтазар был красив, не по годам умен и хорошо сложен. Он неплохо фехтовал и умел за себя постоять и поэтому не понимал упрямства брата.

— Ты меня берешь с собой или…., - он метнул в Гаспара колкий взгляд.

— Или?

— Или, я сам найду себе место, у более сговорчивых, — Бальтазар говорил пылко и убедительно. Гаспару ничего не оставалось, как взять юнца в набег.

…Несколько дней команда отъявленных головорезов под предводительством Гаспара шныряла на трех лодках вдоль побережья, высматривая на горизонте корабли. Легкий бриз наполнял паруса, и лодки легко разрезали темную зелень морской волны. Солнце кровавым пятном медленно уходило за линию горизонта. Резко сменившийся ветер погнал высокую волну, предвещая приближающийся шторм.

— К берегу, — скомандовал Гаспар, — убрать паруса…. весла на воду.

Команда налегла на весла. В вечерних сумерках лодки напоминали римские галеры, хищно устремившие носы в сторону медленно приближающейся суши.

— С лева по борту парус, — перекрикивая шум ветра, наперебой кричали из первой лодки.

Спрятав шлюпы за мыс, Гаспар выжидал, когда купеческий когг, подгоняемый резким, порывистым ветром, пытаясь избежать шторма в открытом море, войдет в бухту и встанет на якорь.

— Не орать, — он грозно оглядел свою команду и, выхватив из-за пояса абордажный клинок, потряс им в воздухе, — первому кто откроет рот, сам вырву язык и скормлю крабам.