Герман Корнаков - Капли корсара

Инквизиторский костер это не то о чем мечтал молодой Косса, но обстоятельства складывались против него. Тюремные дни Бальтазар проводил в раздумьях и самые мучительные из них были о том, что где-то в такой же сырой камере томится Яндра. Как не странно, не имея возможности даже хорошенько рассмотреть ее лицо — он впервые в своей жизни полюбил, полюбил понастоящему, и от этого тюремные стены были ему еще более ненавистны.

Кардинал де Санто Кьяре, желая наказать зарвавшегося юнца, был готов сгноить Коссу в тюрьме, но поразмыслив, решил придать случившемуся официальный характер и на его примере преподать хороший урок всем Болонским охотникам до чужих женских прелестей.

"Его кровь избавит меня от пересудов торговок, а благородные мужи Болоньи будут еще с большей радостью целовать мои руки…" — рассуждал кардинал, собираясь с мыслями перед тем, как сесть за написание письма Великому инквизитору.

Каменные своды узилища, запах плесени, сырые стены и всепоглощающая тишина. Где-то под потолком крошечное окно, через которое едва пробивается дневной свет. День, два и даже очень строптивые станятся вялыми и послушными, как овцы — каменный мешок высасывает человеческие силы, убивает волю и разрушает разум.

Эту силу стен Бальтазар ощутил сразу, на какое-то мгновение им удалось сковать его волю, но уже через минуту его мысли завертелись и с дерзостью обреченного он начал вынашивать план своего спасения. Тюремнае стражи даже не предполагали, на что способен обреченный на смерть пленник.

….Ночная стража неспешно прошла по крепостной стене, всматриваясь и прислушиваясь к звукам ночного города. Ни кто не нарушал тишину и лишь изредка до слуха доносились голоса перекликающихся часовых…. Крепость погрузилась в тревожный сон, тяжело вздыхая и вздрагивая на прогнивших соломенных подстилках. В эту ночь Бальтазар не спал, ожидая допроса великого инквизитора…

Дверь тюремной камеры, визгливо скрипнув, распахнулась, впуская в узкое помещение стражников. Яркий свет факела вырвал из темноты сводчатый потолок, охапку прелой соломы и фигуру пленника, прикованного к стене длинной цепью, скорчившегося в не естественной позе в углу камеры. Пленник стонал, не обращая никакого внимания на вошедших стражей, тяжело и со свистом вдыхал удушливый камерный воздух.

— Вставай сатанинское отродье, не заставляй себя ждать. Тебя грешник ждет сам Великий инквизитор, — произнося это, один из стражей больно ударив Бальтазара по спине древком алебарды, но пленник только едва пошевелился и продолжал стонать, хватая ртом воздух.

— Кажется, он совсем плох….эта камера сломает любого… снимай цепи…. придется тащить на себе эту падаль, — командовал второй, прикидывая не позватьли еще кого-нибудь на помощь, так как самому не хотелось нести пленника на себе.

— Ладно, Сансоне бери его…. подхвати… он не так и тяжел… — Францисканец, освещая путь факелом, направился к выходу, а стражник по имени Сансоне, ругая себя и вечное невезение, кряхтя от напряжения, взвалил на спину тело Бальтазара и тяжело ступая, двинулся следом.

Бальтазар почти безжизненно висел на плече инквизитора, чуть придерживаясь рукой за его шею. Узкий проход вывел на небольшую площадку, откуда каменные ступени вели вверх на крепостную стену и вниз к страшным инквизиторским подвалам. Уставший Сансоне на одну секунду остановился, поправляя сползающее тело пленника, как тут же получил страшный удар ножом, выхваченным у него из-за пояса. В это мгновение можно было заметить изумленный взгляд Сансоне, падающего на каменные плиты. Еще несколько минут назад, казавшийся полностью обессиленным, Бальтазар как кошка одним прыжком нагнал, шедшего впереди факельщика и вторым ударом ножа уложил его на крепостные ступени…. Не раздумывая Косса надел на себя одежду стражника, и прихватив оружие, поднялся на крепостную стену. Дорога к свободе была открыта. В эту же ночь он бесследно исчез из Болоньи….

Бело-розовые цвета раскрасили небо в разрывах темных облаков на востоке. Утренний ветер разогнал тучи, и над Паданской равниной поднималась новая заря……

…. — Ты еще не спишь? — Лариса страшно не любила когда, слушая ее, Григорий засыпал. И хотя он не очень любил исторические опусы и предпочитал получать сразу выжимку, лучше в Ларисиной интерпретации, однако, сегодня он не спал и с неподдельным интересом слушал ее рассказ.

— Слушай, а Яндра-то это кто такая, ее-то за что посадили? — его вопрос не удивил, а скорее обрадовал Ларису.