Юрий Циммерман - Серебро далёкого Севера

Почтенные седовласые волшебники умиленно предавались ностальгии, вспоминая собственную студенческую юность. Ведь когда-то и они сами точно так же напяливали колдовскую шляпу на конную статую государя императора, отвлекая стражников показными драками или подпаивая самогоном. И столь же бесшабашно ныряли в фонтан на центральной площади. Или дружной толпой выгуливали по всему городу снятую вскладчину шлюху, усадив ее верхом на лошадь в чем мать родила — и радостно гоготали, когда почтенные матроны бросались врассыпную, отчаянно пытаясь прикрыть глаза своим малолетним дочкам

Плюс угощение. В этот вечер отдел кулинарной магии переживал свой звездный час. Огромных размеров белозерский сом вальяжно шевелил усами и желал собравшимся приятного аппетита, прежде чем распасться на аккуратно нарезанные порционные куски. Миниатюрные пирожные нервно хихикали при прикосновении тортовой вилочки, а потом взлетали и сами направлялись по воздуху прямиком в ваш открытый рот. Экзотические фрукты успевали три-четыре раза сменить свой вкус, мгновенно превращаясь, например, из ананаса в виноград, а потом в дыню или клубнику — и все это за считаные мгновения от первого укуса до того, как быть окончательно проглоченными. А каллиграфическая надпись "Поздравляем выпускников!" была столь искусно впечатана красной икрой в черную на огромном блюде, что между икринками не наблюдалось ни малейшего зазора.

— Вы чем-то обеспокоены, экселенц? — вполголоса спросил Мальгариона сидевший по соседству упитанный блондин со щегольски уложенными усами. Злые языки утверждали, что знаменитые усы Филофея, ректора университета, заговорены против женских чар нерадивых студенток и, в свою очередь, наводят жгучую зависть на студентов-юношей, при этом трансформируя их мужское томление в ревностный интерес к учебе. Но сейчас ректор с некоторым недоумением наблюдал, как Мальгарион наливает себе уже четвертый бокал "Энгрского розового" — ведь до сих пор верховный маг Вестенланда никогда не был замечен в чрезмерном пристрастии к спиртному. А надо сказать, что профессорский стол отличался от тех, за которыми веселились выпускники, не роскошью блюд, а именно обилием и разнообразием напитков, так что у его сиятельства был богатый выбор. Здесь стояли такие раритеты, как сухое "Гхурпшнаджани", коллекционное "Сормское игристое" и вершина мастерства винокуров — багряный и терпкий "Настой семнадцати трав". Энгрское, по сравнению с ними, отличалось менее богатым букетом. Но его "изюминкой" было именно утоление печалей, и продавалось оно в дорогих магазинах под девизом "Наше вино растворяет камни, которые лежат у вас на душе!".

— Беспокоит ли меня что-то? — задумчиво переспросил Мальгарион.

В общении магов высокого уровня нет места банальному чтению мыслей или даже подслушиванию эмоций, как нет и особой нужды в противодействующих заклятиях или амулетах. Конечно, ни один уважающий себя волшебник не появляется на публике без магического защитного слоя — против оружия, против ядов и заразы любого рода, против враждебной магии и против чтения мыслей; плюс обереги, сохраняющие трезвость разума и ясный взор, плюс амулеты с резервным запасом энергии и заклинаний. Таких заклинаний обычно было три: одно атакующее, одно защитное и одно целебное, но выбор у каждого мага — свой собственный. И показаться без них на людях для любого чародея было бы примерно таким же конфузом, как для уважаемой супруги купца первой гильдии — выйти на улицу в исподнем. Хотя для того, чтобы пересчитать во всем Круге противников, не уступающих Мальгариону или даже Филофею по магической силе, вполне достанет пальцев обеих рук, а с остальными старейшина Конклава вполне в состоянии справиться и без подручных средств. С другой стороны, если против тебя профессионально сплетен заговор, в котором принимают деятельное участие три-четыре опытных чародея — никакие амулеты уже не помогут. Так что искусство магии в высших сферах уступало дорогу искусству дипломатии. И разговор за профессорским столом сегодня строился на искусстве понимать полунамеки и оценивать умолчания, уходить от прямых ответов и читать между строк.

— Беспокоит ли меня что-то? Да как вам сказать, spectibilitæt1… И да, и нет. Посудите сами: всё гармонично и сбалансировано. Государи правят, злаки произрастают, народ безмолвствует. Бароны десятилетиями воюют между собой из-за клочка заброшенной пустоши, графы и князья покровительствуют искусствам, солдаты насилуют крестьянок. Разбойники грабят на дорогах, купцы приумножают капиталы. Упыри похищают младенцев, знахари врачуют раны, оборотни воют на луну по ночам, деревенские ведьмы насылают порчу на пожилых богатеев — по заказу изождавшихся наследников, разумеется. А что же мы с вами? Так, чародействуем понемногу, растим подрастающую смену и поддерживаем равновесие, которое, казалось бы, и без нас не один век простоит.