Юлий Буркин - Орел + решка = судьба

Сходив в туалет, Владик вернулся в спальню и решительно подошел к столу.

– Ты уж меня прости, - сказал он, накрывая клетку полотенцем. - И вообще. Спать пора.

Он снова лег и погасил свет. Но мысль о «Ночном Дозоре» вызвала цепочку ассоциаций: Меньшов - вампиры, вампиры - кровь, кровь - банка… Что-то в этом было не страшное, а наоборот - важное и полезное. Банка с кровью. Банк крови… Доноры!

Вот! Где-то он слышал или читал, что доноров именно сейчас освобождают от сборов офицеров запаса. Вроде бы министерство здравоохранения заключило экстренный договор с министерством обороны. В связи с каким-то терактом. Надо позвонить… Нет, надо сперва кровь сдать, а потом уже звонить.

…Как ни удивительно, все оказалось именно так. На работе его сегодня не ждали, но и в военкомат он не пошел, а двинулся вместо этого на станцию переливания крови. А потом, уже оттуда, позвонил. Сначала дежурный на том конце провода говорил с ним возмущенно, потом - безразлично.

Возмущенно: «Товарищ лейтенант, где вы находитесь?! Ваша команда уже давно здесь и готовится к отправке… Мы вышлем за вами дежурную машину…». А потом: «Ах, вот как? Да. Только справку завезите. Пожалуйста, завезите её сегодня, нам для отчетности…».

Домой Владик примчался в самом радостном настроении, а когда обнаружил, что тарелочка в клетке Хезы пуста, развеселился окончательно. Теперь известно, что она, как минимум, жрет овсянку, а значит, можно не носить ее специалистам.

– Молодец! - похвалил он животное. - Ешь, значит, выдаешь обратно. За что большое тебе человеческое спасибо. От «Прокофьева» и от меня лично. Так… - это он разговаривал уже с собой. - Но ведь то, что я остался дома, открывает передо мной невиданные горизонты. Сегодня у Алёны день рождения. Правда, она меня не приглашала, но ведь это потому, что знала: меня не будет в городе…

Во всяком случае, ему хотелось в это верить. Хотелось верить, что ее: «А жалко…» - было искренним. Он знал, в какой кабак идет сегодня чуть ли не весь отдел, но, наверное, будет правильнее позвонить и предупредить. Мало ли что: может, там число мест ограничено… Да нет, чепуха. Что ему - места не найдут? Но народ сдавал деньги, и там уже, наверное, заказано на определенное количество гостей… Тоже ерунда. На месте разберусь и расплачусь.

– Но так невежливо! - сказал он вслух. - Предупреждать надо.

«Но тогда не получится сюрприз», - возразил он себе мысленно.

А он кому-то нужен - сюрприз?..

Звонить или не звонить? Владик пошарил в кармане в поисках монетки, чтобы кинуть ее на «орел-решку». Монеты не нашлось. Владик снял с полки все тот же кляссер и вынул из него трешник пятьдесят седьмого года. Не слишком дорогой. Баксов за десять. «Орел - звонить», - загадал Владик. Опасливо глянув на Хезу, он торжественно произнёс:

– Звонить или не звонить! - и подкинул монетку щелчком большого пальца.

Трешник, быстро кувыркаясь, подлетел к потолку и вернулся в ладонь. Владик разжал кулак. Решка.

Отлично! Никаких звонков. Заявиться, как снег на голову! Да, но хорошо это будет только при условии, что она…

– При условии, что она, - сказал Владик для храбрости вслух, - что она меня…

Да ну… С каких щей? Все время, сколько они знакомы, Алёна недвусмысленно демонстрирует полное к нему безразличие.

«Именно, что «демонстрирует»… - сказал ему внутренний голос. - А раз демонстрирует, значит…»

Механически, не сообразив еще, что делает, Владик вновь щелкнул большим пальцем, трехкопеечник взлетел к потолку, и тогда он торопливо пробормотал:

– Любит - не любит?!

Но вот беда: на этот раз монетка взлетела не ровно, а как-то наискосок, и падала она теперь не обратно ему в руку, а куда-то в сторону стола… Он дернулся, чтобы поймать ее, но в этот миг Хеза с непроницаемым выражением морды метнула свой неимоверной длины язык в сторону денежки и на лету поймала ее.

Чмок! И нету.

– Ну, ты даешь! - только и сказал, ошалело глядя на зверя, Владик.

Впрочем, может, так-то оно и лучше. А то выпала бы снова решка… Ладно. Решено. Иду без предупреждения. Но с огромным-преогромным букетом. Он глянул на часы: 19.05. Он даже не опаздывает.

Владик открыл глаза. Утро. Часы на стене показывают половину девятого. Он повернул голову, увидел разметавшиеся по подушке светлые волосы и сразу все вспомнил.

Невероятно! Стоило ему явиться в ресторан, как все решилось. В том, что Алёна неравнодушна к нему, не было никакого сомнения. Увидев его, она воскликнула: «Ангел мой полосатый, я знала, что ты придёшь!» - и зарылась лицом в цветы… А с чего это она знала, если он предупредил, что уезжает?