Пётр Волкодав - До 1,7 секунды и после

Люди перед ним расступились. В образовавшемся человеческом "коридоре", шла его дочь Селена. Карл ринулся к ней, навстречу. Дочь прижалась к нему и заплакала. — Отец, я была не самой. Со мной что-то сделали. Я не прощу себе никогда. Я была не своей…. прости. Яя….

— Не казни себя Селенка… Не нужно. — Карл, чтобы не видела дочь, спрятал слёзы и глаза. Селену не переставала бить дрожь. Она осела и стала медленно опускаться на колени. Слёзы полились ручьём. Она обняла колени отца и заголосила.

Я не хотела, папа… я подожгла костёр, а там была моя мама и братья. Прости меня…

— Всё уже закончилось и не повторится. — Карл не сдержался и смахнул слёзы. Он приподнял и погладил ей голову. — Я знаю дочка, что это была не ты, знаю, прости и ты меня. А сейчас не думай о том. Нужно строить жизнь и дальше жить. Прости, но я старейшина нашей планеты и, мне нужно работать. Иди и отдохни. Завтра поговорим. — Васил молча подошёл и взял её под руку. Селена всё не переставала рыдать. — Прости меня папа, прости!

Карл справился собой и поднял голову. — "Ещё не один" доложи о мероприятиях по сохранению жизни людей, восстановлению разрушенной инфраструктуры и эвакуации людей из подземного города. Приказ — приступить немедленно. Старейшины подтвердят мои слова.

— Подсчёт жертв и анализ разрушений произведены. Разрушения огромны. Инфраструктура первого материка уничтожена на 92 %, погибших — …, раненных — …; жители подземного города задействовали механизмы буров и начали строительство тоннеля. Все механизмы на Дельфе и соседних планетах перепрограммированы на созидание. Конституция Мозга вступила в силу и отныне я — консультативный, но не исполняющий орган. Вы сами должны решать своё будущее, а не обращаться ко мне для подобных решений и экспериментов. К сожалению, я не могу восстановить функции…

— Что ещё? — К Карлу подлетел робот и опустил на землю кресло с Алексом. Глядя в глаза Алекса, наполненные болью, Карл задрожал от догадки. — Да, да Карл — подтвердил тихо Алекс. — У Ивана нарушены все функции центральной нервной системы и головного мозга. Последствия необратимы. Мозг Дельфы и врачи признали свою неспособность в восстановлении организма.

— Почему! — вырвался крик Карла. Ответом было молчание. Карл поднял голову. — С этой минуты в состав голосов старейшин войдёт "ещё не один". Это мой приказ.

— Для меня это очень большая честь старейшина, — ответил мозг Дельфы, — работать вместе с моими создателями, но позволь напомнить тебе — это должны решать все старейшины планеты Дельфа. И ещё — прости, я не могу помочь Ивану. Я увлёкся информационной игрой с ним и позабыл про то, как хрупок человек, но буду искать выход из этой ситуации. То, что я узнал, не в состоянии охватить за несколько лет работы на пределе моих функциональных возможностей.

— Боже, — прошептала Селена — он говорит как человек.

— Карл — Колен и Васил подошли к Карлу. Колен вытер окровавленный меч и хотел вложить в ножны, но потом передумал и швырнул под ноги. Не успели они сказать и слова, как Алекс, шатаясь, поднялся с кресла: — Я пойду за Альтом. Эта сволочь скрылась в заповедном холме с десятком генералов и двоими старейшинами.

— Возьми Колена и роту защитников, но не убивай его Алекс…

— Хорошо Карл, я постараюсь.

— Вань, ты видил, мамка плакала вчера вечером?

— Видал Машка. Она плачет каждый вечер в своей комнате. Мне тоже жаль мамку. А знаишь шо, Маш, — мальчишка семи лет, ничем не отличающийся от сверстников, заворочался на кроватке и засопел. Убедившись, что детская пуста и в окно никто не заглядывает, заговорщически зашептал, глотая слова. — А давай исделаем этот… как его, Маш — вихрь в водовороте и "столб". Ну, тот, шо мамка рассказывала нам.

— Я не знаю как, братушка? — девочка вопросительно посмотрела на брата. — Но, куды, куда… Вань? Вон крёстный показывал нам млечный путь, а Дельфа закрыта центром галактики… Да и много их — звёздочек на небе. Какая из них, я не знаю и мамка сама грила, шо не знаит. А вчера? Помнишь, вчерась на ночь мамка читала нам Аэлиту. Когда в конце повести А.Толстого Аэлита спрашивала у неба и искала суженного, "где ты, сын неба, где?". А на улице "Красных зорь", написанное объявление, — ты помнишь, как читала нам мамка и плакала? — ведь это наша улица над рекой Волги.

Ванька сердито засопел и повернулся на левый бок; ударил кулачком в простыню и обхватил коленки. — Маш, ты поможешь мне? — неожиданно спросил он. Сестра посмотрела на грозно-самоуверенное лицо брата, потянулась и, притворно протерев глазёнки, спросила: — Вань, а у нас получится, а, ты точно знаш, игде? — Обрадованный, ответом сестры, Ванька, пружиной соскочил с кровати и порывисто обнял сестрёнку. — Получится Маш, я нашёл вход в вихрь. Ты только подможи. Всего чуть, я потом скажу, поможешь? — Ванька не стал напускать на себя важность, а зашептал на ухо сестре. Машка закивала в ответ и порывисто обняла брата. — Я тоже хочу узреть тятьку и хочу, штобы мамка не плакала по ночам… Тихо, кто-то…