Сергей Волков - Сомнамбула. Книга 3. Бегство Сквозь Время

Обнаженная, Анна лежала на диагностическом подиуме медицинского отсека станции. Сияли лампы, помигивали огоньки приборов, по экранчикам ползли разноцветные кривые. Дежурный врач, немолодая уже женщина с чудным именем Ефросинья Северьяновна, хмурила подведенные бровки и печально качала головой, считывая информацию. Повинуясь ее команде, серебристый металлический осьминог медкомплекса забрался Петровской на грудь, и девушка почувствовала, как тончайшие иглы инъекторов вонзаются в кожу.

— Я прописала вам витамины и курс транквилизаторов, — сказала женщина. — Можете одеваться. И еще… Милочка, вам надо отвлечься. Побольше положительных эмоций, понимаете? И здоровый, продолжительный сон.

Анна в ответ мрачно усмехнулась, натягивая блузку.

У дверей медицинского отсека их ждал Гумилев. Ефросинья Северьяновна взяла его под локоть, отвела в сторону.

— У девушки сильное нервное расстройство, осложненное психической травмой неясного происхождения, — негромко сказала она Степану Николаевичу.

— Что вы рекомендуете?

— Я уже сказала ей: положительные эмоции, новые, но обязательно позитивные впечатления, побольше спать. Вообще я бы посоветовала отправить ее на курорт, на Лунную Ривьеру. Месяц, а то и два, солнца, моря, свежего воздуха…

— Увы, — Гумилев вздохнул. — Это исключено. Там сейчас такое…

— Да, я слышала, — кивнула врач. — Эти ужасные пираты обнаглели настолько, что отважились совершить налет на Луноград. Надеюсь, их уже поймали?

Гумилев снова вздохнул. Он только что получил сообщение, что «ужасных пиратов» возглавляет его собственный сын, и что, похоже, «Армия пробуждения» совершила отнюдь не налет. Говорить об этом Анне президент корпорации «Кольцо» не стал, а врачу ответил:

— Информация противоречива. Следите за новостями. Всего хорошего.

— И не оставляйте ее одну! — сказала в спину Гумилеву Ефросинья Северьяновна.

Степан Николаевич изо всех сил старался выполнить предписание врача, хотя события на Луне требовали постоянного контроля. Тем не менее, Гумилев взялся быть гидом для Анны во время экскурсии по станции «Амур». Он провел девушку по заросшим настоящими деревьями оранжереям, где меж сочной зелени перекликались звонкими голосами тропические птицы. Он показал ей гигантские сборочные цеха, где множество умных роботов, подчиненных исинам-конструкторам, создавали невероятные машины, умевшие изменять облик планет. Он сопроводил ее в лабораторный блок, где в экспериментальных двигательных установках сияла плазма, надежно удерживаемая невидимыми оковами магнитных полей, он разрешил Анне поприсутствовать при испытательном включении телепортационной установки, когда с одного стенда на другой была перемещена живая белая мышь.

Все это время Степан Николаевич оставался на связи с информационным отделом корпорации, с помощью вживленного в лабиринтовый аппарат минитранслятора отслеживая новости с Луны и изредка, вполголоса, отдавая распоряжения и приказы во вмонтированный в уголок воротника микрофон. Двое референтов, сопровождавших президента корпорации «Кольцо» и его гостью, время от времени подсовывали ему полотнища гибких инфомониторов, и Степан Николаевич именным стилусом делал на них какие-то пометки.

Анна не знала, что за время их экскурсии семьи топ-менеджеров корпорации, включая мать Матвея Варвару Петровну, были спешно эвакуированы с Луны, все отделы и филиалы корпорации «Кольцо», включая удаленные базы на Ганимеде и Европе, переведены в режим чрезвычайной ситуации, Служба безопасности поднята по тревоге, а бойцы подразделений охраны — по сути небольшая корпоративная армия Гумилева — выдвинулись на позиции, готовые отразить любые попытки посягнуть на имущество и жизни сотрудников «Кольца».

Ничего этого Петровская не ведала, погруженная после инъекций транквилизаторов в состояние полутранса. Она живой куклой бродила за гостеприимным хозяином «Амура», но красоты и чудеса станции оставляли ее равнодушной — девушка продолжала думать о пропавшем женихе. Гумилев видел это, расстраиваясь все больше и больше. Он уже трижды предлагал Анне проводить ее в каюту, чтобы она смогла отдохнуть, но Петровская всякий раз отказывалась.

Она боялась остаться в одиночестве. Боялась уснуть. И боялась за Матвея. Этот страх, уже давно ставший привычным, несколько притупился — давали знать о себе препараты, прописанные Ефросиньей Северьяновной — но он жил в душе Анны и постоянно напоминал о себе.