Роман Канушкин - Последний варяг

Шад со знатью в этот момент находился в конце процессии.

— Вперёд! Туда! — приказал он своим телохранителям. — Не дайте им уйти!

Большой конный отряд личных телохранителей шада двинулся на выручку хазарским воинам. Второй отряд несся по рыночной площади, перекрывая пути к отступлению.

— Отходим! — прокричал князь Олег. — Фарлаф, уходи! — добавил он специально для берсерка, который вращал топором над головой с такой скоростью, что тот стал похож на взбесившееся мельничное колесо.

Хазарская конница двигалась наперерез гридням Олега. Авось посмотрел на греческое диво: катапульта стояла прямо напротив приближающихся хазарских всадников… И тогда юношу словно осенило.

— Камни Судьбы! — удивлённо пролепетал он. — Карифа, давай, помогай!

Авось бросился устанавливать тяжёлые корзины с Камнями Судьбы на метатель катапульты.

— Камни судьбы! — с усмешкой процедил юноша, выбив клин, освобождающий метательный рычаг. Механизм пришёл в движение. Запущенные с немыслимой силой корзины взмыли в воздух, рассеивая камни по огромной площади. Удар оказался точным: переднего отряда всадников больше не существовало.

Фарлаф воззрился на это с восторгом.

— Хорошая работа! — удивлённо похвалил он.

Гридни Олега один за другим проносились мимо катапульты к реке. Авось смотрел на них в растерянности, Карифа — в паническом ужасе. Вот последний варяжский всадник проскакал прочь. Авось понял, что им теперь несдобровать, — от хазар пощады не будет.

Князь Олег остановился.

— Фарлаф, — кивнул он на Авося, — забери его. — А потом добавил: — И купца тоже.

Фарлаф развернул коня и, так же как перед этим кагана, словно тряпичную куклу, подхватил Авося и бросил юношу поперёк седла. В следующую секунду та же участь постигла Карифу, только его наездником оказался Свенельд.

Шад видел это. И шад был в бешенстве:

— Перекройте причалы! Ни одна лодка не должна покинуть Итиль!

Группа варяжских всадников двигалась вдоль реки, покидая город. Наперерез им шла хазарская конница, прижимая дружину Олега к берегу Волги. С другой стороны к причалам следовал ещё один большой отряд. Вот-вот дружина князя окажется в кольце окружения.

Но сюрпризы этого невероятного дня ещё не закончились. Тот самый далёкий бурелом у берега реки, — купец, хозяин катапульты, хвалился, что до него долетит каменное ядро… Всадники Олега двигались именно туда. В западню. Неужели князь не видит этого?! Не видит картины, что открылась перекинутому через седло Авосю, — хазары окружали их, и у этого бурелома гридни окажутся уязвимей всего!

— Пора, Фатих! Пора, друг мой! — прокричал князь Олег непонятно кому.

И снова у Авося, как несколько минут назад, когда он слышал тихий голос князя в рыночной толпе, обостряется зрение. Там, в преломлении узорчатых теней, в зелени бурелома…

И Авось увидел.

Рука с ножом мелькнула в листве наклонённых деревьев. Лезвие ножа перерезало натянутый трос, освобождая склоненные друг к другу берёзы. Деревья поднялись во весь рост, увлекая с собой маскировочную листву, хворост, ветви бурелома. И глазам предстал боевой драккар, красивейший из всех кораблей, виденных Авосем. Гордым драконом вздымался в небо нос судна.

— Вёсла по правому борту! — скомандовал князь Олег.

Всего через несколько минут хазарская конница оказалась у места, где был спрятан драккар. Но корабль уже плыл посредине реки, укрытый щитами, неуязвимый для смертоносных стрел.

Шад в бешенстве смотрел вслед уходящему кораблю. Но вот лицо хазарского правителя разгладилось. И, ухмыльнувшись, словно отдавая дань мужеству и хитрости противника, шад произнёс:

— Он снова меня обыграл.

Пророчество снова живо — чёрный волк — в пещере Карлы Феорга — солнечный камень назывался «талар» — снова о царице-пряхе — встреча на берегу — вечерняя звезда хазарского народа — твоя сестра жива — охота шада — снова о тени врага

Полная луна плыла над священным курганом древлян. Человек в сером дождался ночи, когда вода могла говорить, и сейчас, бросая в костёр последний кусок коры с гадательными рунами, Белогуб задумчиво смотрел в чашу. Отсветы багряного пламени играли на его лице. Тут же стоял и Лад, но лицо его было бледным: впервые волхв показал ему своё тайное искусство.

— Что это было? — хрипло прошептал Лад. Первые слова дались ему не без труда. — Там, в чаше?

— Пророчество снова живо, — мрачно отозвался волхв. — Близится свадьба. Роковая свадьба.