Иван Романчук - Переулки дворняги

Хохот теперь был всеобщим, даже охранники не смогли подавить улыбки.

Малый обозлился, развернулся весь, обнажив складчатое тело, и запальчивости крикнул:

— Смейтесь, смейтесь, мы на это убожество израсходовали невиданно средств, и целое крыло солдат, отпугнули союзников, как вы теперь будете смеяться!

Жирное тело обмотанное блестящей пленкой, со своего места пробурчало:

— Очевидно, драка не стоила когтей, что мы с этим куском мяса будем делать? Разве что съедим?

— Боюсь, Фетх Ханна у тебя будет крупное несварение желудка, и проживешь ты не дольше чем храк в руках у клутху. Тебе достаточно лишь ему локоть облизать.

На что гора жира возразила:

— Вот я никогда не беру ядотелых в свои отряды, силы у них вдвое меньше чем у съедобных, да и проворства поменее. А этот еще слабее чем мы думали…

Тут цель спросил:

— А как у него с разумом? В силах ли он понять задание, хватит ли изворотливости? — С этими словами в зале установилась гробовая тишина.

Атт невозмутимо пожал своими плечами:

— Спросите его сами, я с ним еще не разговаривал. Он отказывается со мной говорить.

Платформа мягко подплыла ко мне, руки охранников на плечах стиснули мне плечи воистину тисками. Я лихорадочно работал во рту языком.

Цель привстала на диване, придвинулась вплотную и уставилась мне в лицо дюжиной глаз.

— У тебя есть что мне сказать?

Я как бы раздумывая кивнул.

Белая глянцевая рука плавно изогнулась без локтей, и отстегнула маску. Мой рот уже был полон смыслом, но не тем что ожидала цель. Если у него и была искра то точно она дала ему не то что мне.

Уподобившись дюжему верблюду я смачно харкнул ему в лицо. Его голова мгновенно превратилось в решето. Вибрирующий вопль заглушил тихий звон колпачков упавших с моих когтей. В следующее мгновение зал взорвался движением.

Мои когти уже проникли в тела верзил державших меня, и их начавшееся движение повергавшее меня на пол превратилось в судороги. На всякий случай я вонзил в их бока и локтевые шипы надежно парализовав.

Поднял голову, на меня уже несся частокол лезвий. Фигуры за столом лишь успели отшатнутся. Следующим движением я обрубил цепи и намотал их обрывки на запястья, кандалы, распались, как запланировано сами. Я глянул на Атта тот уже вытаскивал из спин своих отвлекшихся охранников дымящиеся ножи.

Осталось лишь разобраться с дюжиной охранников и пятью советниками. Раз плюнуть!

Надо было сбить наступательный порыв, и я заорал, кажись что то посыпалось. Охранники сбились с шага, их строй сломался, затем прибодрились и ринулись на меня снова. Правда уже десять, Атт времени не терял. Телохранители споткнулись об тела двоих товарищей и наконец обнаружили еще одну опасность. Атт стоял держа в руках дымящиеся кинжалы, а мечи держал в еще одной паре рук! Вот так неожиданность. Телохранители разделились на две группы четверо на меня а шесть на Атта.

Мелькающие мечи превратились в завораживающий узор опасностей. Я проскальзывал в петли узора, выворачивался из под его широких мазков, и бил когтями в широкие проплешины. Багровый узор все редел, и вскоре превратился в редкие росчерки. Я опомнился, передо мной стоял, уже нарезанный в лохмотья телохранитель, и из последних сил отмахивался изрубленным мечом. Равнодушно я добил его плевком. Оглянулся я и на танец смерти Атта. Тот видимо был великим воином, но сейчас он был прижат к колонне и количество рук стало у него как и у меня, лишние валялись на полу. Телохранители перевели дух перед последним ударом.

Все таки это были великие воины, один успел отмахнутся мечом от моего плевка, но к сожалению он отразил его в другого воина. Атт рванулся из за их спин, в несколько ударов с ними было покончено. Я оглянулся, члены совета уже разбежались, и скрывались за воротами входа в зал. Оттуда доносилось ядовитое шипение шок-копий.

Толстый и жирный, Слаина Хеммон выпрыгнул обратно из за ворот сопровождаемый клубами дыма. Захлопнул их прижавшись спиной. Затем неуловимым, текучим движением подобрался к телам охранников и выхватил меч.

Вскоре стало ясно кто в этом зале был самый великий воин. Он безошибочно выбрал меня как самого опасного, финтом закинув Атта за стол. Затем стал плести кружево ударов вокруг меня. Это был совсем другой узор смерти — тонкая и частая арабская вязь, плотная, и непрестанно текущая. Она окружила меня хоть и не в силах захлестнуть меня совсем, но постепенно выматывала мои, и так не великие, силы. Дело оставалось за несколькими минутами моей выносливости. Он умело оберегал свой клинок от воздействия когтей, и не давал мне прокрасться к своему жирному телу. Плевки ловко отлетали в потолок, и скоро рот у меня пересох.