Наталия Андреева - Когда падают листья...

Мало кто откажется от власти, но Дарену она и так была не нужна. И никому из них троих она тоже не нужна: ни изгнанному сыну князя, ни деревенскому пареньку Ждану, ни ей — чаровнице-недоучке. Как же так получилось, что забытое родовое проклятие пересеклось с пророчеством? Боги решили решить проблему меньшей кровью? Так ведь все равно — кровью…

Но… Она снова промолчит. Иначе все будет напрасно.

"Глупая девочка, — ласково пожурила ее Осень, встав за спиной девушки и положив горячие руки ей на плечи, — маленькая глупая влюбленная девочка"

"Я ведь тоже стану кошкой, да?"

"А что ты предпочтешь? Обратиться во время и забыть, стать моей вечной тенью или каждый миг помнить, каждую пылинку, чтобы раз за разом умирать от боли, воскресая в опавших листьях?"

Веля промолчала. Она знала ответ на вопрос с самого начала.

"Вот видишь, — рассмеялась Осень, — так просто выбрать! Следуй своему пути, девочка. И помни: все Нити все равно ведут ко мне…"

Кошка, щурившаяся на невидимую тень, снова зажмурилась и, свернувшись клубочком у Вели на коленях, заурчала.

Служба закончилась. Все поднялись и стали расходиться. Лишь четверо друзей остались стоять, дожидаясь старого жреца, почтенного Алишера.

У него были длинные волосы — не серые, нет! — белоснежно белые, заплетенные в длинную ритуальную косу. Морщинистые руки и его лицо не казались высушенными временем: наоборот, они будто светились изнутри, заставляя каждого случайного человека вглядываться вглубь, за слепую стену внешности. А еще у него были странные лучистые глаза: почти белые, но ясности их мог позавидовать любой ребенок.

Дарену невольно вспомнилась жрица Эльги в храме у дороге, которая уберегла его от Теней, и он преклонил колено.

— Встань, мастер. Не тебе преклонять передо мной колено: мне следует сделать это.

Дар встал. И тут, к изумлению путников, почтенный старец действительно опустился на пол и склонил голову.

— Что вы! — войник нахмурился и подал ему руку, — я последний из нас, кто заслуживает этого.

Но старик будто и не слушал Дарена. Взгляд его засиял и он тихо, но быстро заговорил:

— Прошло сто лет… Сто лет прошло, а никто не приходил, — он немного посуровел и вздохнул: — а сейчас ты пришел, и я даже не знаю, что смогу дать взамен.

— Я еще ничего не сделал, — как-то грустно заметил Дар и добавил: — дозвольте мне поговорить с вами наедине.

Жрец окинул взглядом друзей, задержавшись подольше на Велимире, и кивнул:

— Да, ты прав, мастер. Так будет лучше. Для всех.

Ждан проводил их взглядом и спросил:

— А теперь куда?

— Ждать будем, — Яромир пожал плечами.

Но Веля покачала головой и, оглянувшись на дверь, за которой скрылись войник со жрецом, сказала:

— Не надо ждать. Он пока не выйдет оттуда.

— Почему ты так думаешь? — удивился парень, взлохматив рукой белые волосы.

— Он уже все решил для себя, — чаровница взяла их обоих за руки, — пойдем. Нам нет нужды оставаться здесь.

Когда дверь с глухим стуком закрылась, Дарен в лоб спросил:

— Этот камень возможно уничтожить?

Жрец мягко улыбнулся, жестом пригласил войника сесть, и лишь затем ответил:

— Думаешь уничтожить его, мальчик? Остальные-то останутся.

Дар нахмурился:

— Тогда к чему все это? Разве не один артефакт настоящий?

— Все камни — один артефакт. Но активируется в одно и то же время лишь один из них.

— И в чем же проблема?

Старик тяжело вздохнул и вместо ответа поинтересовался:

— А что ты знаешь о Третьей Школе Чародейства?

— Ничего.

Жрец прошел к шкафу, отпер его и что-то достал, а потом снова обратился к Дару:

— В таком случае, тебе придется выслушать кое-какую историю.

— Я за этим и пришел.

— Что ж… Как ты знаешь, не так давно существовало всего три школы чародейства. Школа Змея, Школа Феникса и еще одна — школа Чистой Силы. Последняя получала больше преимуществ в магической сфере, но это приводило к фатальным последствиям при неправильном развитии Дара. Анрод… он был умным мальчиком.

— Мальчиком? — перебил жреца войник, усмехнувшись, — вы же не хотите сказать, что вам больше двухсот лет?

Старик улыбнулся своими сухими губами и, не отвечая на вопрос, продолжил:

— Создав этот артефакт (ведь, в сущности, все семь камней — одно создание), он наказал не только себя, но и всех нас. За него никто не выбирал Школу — он сделал это сам, неосознанно. Ну да не о том речь. Ты, мастер, наверное, знаешь, что артефакт могут уничтожить лишь те, кто его создал. Анрод же привязал к нему всю Школу. И любой из нас, — да-да, не удивляйтесь, любой из нас смог бы это сделать, если бы не одно "но".