Анна Русканд - Трое

Неожиданно рядом с девушкой остановилась карета, из нее вышел темный маг и с улыбкой помахал уезжающей Мишире. Обернувшись, он столкнулся с сузившимися глазами Лаари.

— Да, я опоздал и хватит зубы сжимать. Есть нечем будет, — и, не обращая больше внимания на возмущенный взгляд девушки, вошел в здание.

Их встретил огромный холл, в котором, не смотря на царившую за окном жару, было прохладно.

— Здесь так пусто, — негромко сказала девушка, но эхо казалось, разнесло ее слова в каждый уголок помещения.

Не успел Кристоф ничего ответить, как навстречу им вышел мужчина средних лет, одет он был в костюм тройку, идеально отутюженную без единой складочки. ' В нем наверно очень тепло' — подумала Лаари и словно услышав ее мысли Кристоф накинул ей на плечи свой пиджак.

— Чем могу быть вам полезным, молодые люди?

Видя, что Лаари немного растерялась диалог начал Кристоф.

— Отец воспользовался услугами вашего банка и положил для сестры подарок. Мы хотели бы забрать его.

— Для начала необходимо сверить некоторые данные.

Мужчина задал девушке несколько вопросов. При этом ее ответы он никуда не записывал. После опроса, словно из ниоткуда, появилась девушка, одета она была также как и мужчина, костюм тройка серого цвета, волосы убраны в косу. Ничего не сказав, она передала конверт и исчезла также незаметно, как и появилась. Мужчина просмотрел содержимое и, растянув губы в какой-то пустой улыбке, сказал:

— Все верно. Если ключ у вас собой пройдемте.

Одна из стен отодвинулась, и показался лифт. Эта холодная, какая-то не реальная атмосфера пугала Лаари и она поближе подвинулась к Кристофу, ища у него поддержки. Темный маг обнял ее за плечи.

Лифт сначала немного дернулся, а затем резко начал движение, набрав большую скорость. Когда они, наконец, остановились и вышли, девушку, немного, мутило, ей казалось, что сейчас она точно ничего не вспомнит, но это была не последняя неожиданность. Их провожатый сообщил, о невозможности дальнейшего сопровождения Лаари Кристофом. Маг спорить не стал и лишь ободряюще улыбнулся сестре.

Дальнейший путь их был не долог и, завернув за очередной поворот, они остановились в тупике. Служитель банка сделал какой-то жест рукой и вдруг раздался голос отца:

— Все радуются большому дару, но лишь любовь считает это великим наказанием.

Ответ пришел как-то сам собой.

— Крылья, — и вновь, эхо разнесло голос по всему подземелью.

— Ты умница, — последовал ответ отца.

Вдруг все пришло в движение, и прямо из земли показался маленький сверточек. Лаари подняла его, но раскрывать не стала. Сопровождающий повернулся и повел девушку обратно. Она была очень рада вновь увидеть Кристофа, но еще более счастливой почувствовала себя, когда за ними закрылась дверь хранилища, и теплый летний воздух окутал их.

— Ужасное место — сказала магичка, — теперь я понимаю, почему оно такое надежное, мало того, что запутаешься во всех этих переходах и поворотах, так испугаешься самой атмосферы, что царит там, и ни за что грабить не пойдешь. Если бы я была одна, то наверно умерла от страха.

— Не стал тебя пугать заранее, но эта не реальная атмосфера от того, что сокровища охраняют сторожевые духи и при малейшем неверном ответе или движении они приходят в действие.

— Как их только не бояться работники?

— Просто они и есть эти самые духи.

Глаза девушки округлились:

— Ты хочешь сказать, что этот мужчина и женщина и есть стражи? Я очень благодарна тебе за то, что заранее не рассказал. А кому же тогда идут деньги от содержания банка?

— Увы, но никто этого не знает. Мне просто интересно, а как вы с духами на занятии работаете, если ты их так боишься?

— Ну, ты сравнил. Там мы все вместе, да и духи не такие, тоже конечно неприятные, но не до такой степени. Это вы с всякими мрачными субъектами работаете…

Так, болтая ни о чем, они и добрались домой.

Андре тихо крался по коридору, только бы не потревожить чуткий слух Кристофа. Нет, он нисколько не боялся его, но жутко не любил выслушивать долгие нотации. Молодой человек прекрасно помнил, как в свое время старший брат сам пропадал ночами неизвестно где, но Андре и не спорил с Кристофом, так как знал, что это его обязанность: делать вид, будто он не одобряет халатного отношения к нормам морали. В эту игру почему-то играют все из поколения в поколение. Причем тот, кто в юности балагурил больше всех, потом становится основным блюстителем правил приличия.