Вероника Иванова - Нити разрубленных узлов

Когда это случилось в первый раз, ощущался только страх. Всепоглощающий и парализующий. Она не могла шевельнуть ни пальцем, ни даже ресницами, казалось, не могла вздохнуть и думала, что приближается расплата за сделку с да-йином. А потом, вновь воспрянув, убеждала себя, что приступ слабости больше не повторится. Надо признать, убедила. На долгие пятьдесят лет.

Во второй раз было уже не так страшно, скорее Роханну мучило непонимание. Да и демон молчал, словно не мог или не хотел ничего объяснять. Впрочем, такое поведение стало его главной ошибкой, потому что со временем эрте Мон начала наслаждаться всплесками беспомощности. Замершая посреди комнаты словно статуя, с оплывшими чертами и потухшими глазами, она тем не менее ощущала себя по-настоящему живой. Той, прежней девушкой, еще не прокричавшей в вечность роковое желание. Той, кто была единственной хозяйкой своей судьбы, хотя тогда еще не могла этого понять…

Затихшее было сердце вновь с силой ударилось о ребра, разгоняя почти остановившуюся кровь. Раз, другой, а потом и вовсе забарабанило в грудь. Роханна вздохнула и поднялась на ноги. Поднялась легко, играючи, словно сбросила с плеч несколько веков жизни. Как все пришлось ко времени, словно нарочно! Сил, впрыснутых демоном в дряхлую плоть, хватит не только на побег, а еще и на то, чтобы обжиться на новом месте.

На новом месте…

Эрте Мон задумчиво коснулась губ кончиком пальца, и если бы кто-то сейчас видел ее, то удивился бы жесту, исполненному старухой, но куда больше подходящему юной девице.

Где оно может найтись, это место?

Просить о помощи было уже поздно: никакая весть не смогла бы долететь до покровителей эрте Мон за оставшееся в распоряжении женщины время. Нужно было бежать. Пока только бежать подальше отсюда и надеяться на удачу. Хотя касательно удачи как раз возникали сомнения. Не было ли сегодняшнее происшествие первым знаком того, что беспечной жизни пришел конец?

Роханна запоздало пожалела, что не расспросила делопроизводителя о причинах начинающейся охоты. Впрочем, мог ли он знать их наверняка? Совсем не обязательно. К тому же…

Что, если этот дрянной человечишка просто-напросто придумал опасность, чтобы заполучить желаемое? Да, такое вполне возможно. Пусть все предыдущие встречи Микко Фари вел себя благоразумно, его терпение должно было в конце концов истощиться. Что, если он всего лишь поторопил события? Однако теперь узнавать правду было не у кого, а значит, приготовления к бегству не отменялись.

А если он не врал, предупреждая о визите «багряных», то что же такого наделала эта глупышка Сиенн? В смертоносных талантах своей помощницы эрте Мон не сомневалась, в умении заметать следы – тем более. Почему же след остался, да еще такой, по которому Цепь миротворения предполагает прийти прямо к демону?

Роханна несколько раз мысленно перебрала все возможные ошибки, которые могла бы совершить ее посланница в Блаженном Доле, однако ни один из вариантов никак не связывался с демонами. Но когда все очевидное оказалось отброшенным в сторону, осталась именно та возможность, на которую эрте Мон всегда трусливо закрывала глаза.

Если предательство слуг исключено, кандидатом на роль врага может быть только друг.

Да, долгие десятилетия хранительницу знаний почитали едва ли не как саму Боженку, но поколения демонов все-таки сменяли друг друга. Пусть медленно, незаметно, и тем не менее из сверстников Роханны в живых давно уже никого не осталось, ведь они-то не пожелали однажды жить вечно. А прибывающие новички не слишком послушно следовали древним правилам, потому что рассчитывали захватить власть в свои руки. На памяти эрте Мон подобных войн вспыхивало немало, и каждый раз старожилам удавалось остудить пыл юнцов. Но могло ли так продолжаться вечно? Что, если начинается новая война? Тогда устранение старейшего из демонов как нельзя лучше подходит для первого и весьма ощутимого удара.

Хранительница знаний не верила в то, что все старые, обжившиеся в Дарствии да-йины встанут как один на ее защиту: связываться по доброй воле с «багряными» не стал бы никто, даже самый отчаянный. А значит, помощи ждать неоткуда. Собственные запасы сил и средств – вот все, что оставалось в распоряжении, благо приступ слабости случился донельзя вовремя.

Размышления, даже неутешительные, никогда не мешали Роханне действовать: она уже успела приготовить к дальней дороге шкатулку и прочие вещи, когда от парадных дверей раздался звон колокольчика.