Александр Тюрин - Псих, или Танцы с Виртуэллой

И тут к голове наблюдателя был приставлен ствол. Одновременно зажегся свет и чья-то рука выхватила из-за шрагинского пояса трофейный пистолет.

– Ба, кого я вижу. Признал, признал, несмотря на маскировку. Прямо Рэмбо. Неужели от него также несло, как от тебя. Жаль, что кино пока не знакомит нас с запахами. Значит, ты уже здесь, быстрый и проворный как киноактер, хитроумный как Билл Гейтс. Крепкий и волевой как я. Теперь сделай шаг вперед и поворотись-ка, сынку. Так, кажется, выражаются в этой местности... Только никаких лишних телодвижений.

На него смотрел Кураев, смотрел в том числе его бывшим глазом. В руке Кураев держал пистолет и ствол "Грача" метил Сереже в живот.

Никаких шансов. Психопрограммная консоль расползлась как гнилой банан. Ничего сотворить не получалось. Примыкающее пространство стало трясиной, в которой увяз прототипинг-сканер. Сшиватель объектов вместо спасительной траектории выдавал только кляксы. Психоинтерфейсы быстрого реагирования сменилась скорлупой полного одеревенения.

Попробуй только дернуться, как будто говорит круглым черным ртом кураевский пистолет, и ты получишь гостинец прямо в живот.

После чего долгие конвульсии на радость победителю, из сдернутых с места и разорванных кишек хлещет кровь пополам с говном, под управлением перебитого позвоночника ноги выкаблучивают прощальный хип-хоп. Танец продолжается до тех пор, пока не надоедает зрителю и тогда контрольный выстрел в голову завершает представление.

– Да, никаких шансов,– согласился Кураев.– Хотя прогресс налицо, ты почти такой же как я. Но все-таки не я. Это у тебя в руке электронный глаз, что ли? Ну, заправь его обратно, терминатор ты наш свежеиспеченный, а то видок немножко тошнотворный.

Шрагин послушно вставил микрокамеру в свой киберглаз.

– Хочешь, наверное, с ней поздороваться?– спросил Кураев.– Сейчас открою, как-никак до цели ты дошел. Почти.

Кураев приложил к едва заметной панели на стене свою левую ладонь и замок приветливо щелкнул.

– Ни с простым электронным ключом, ни с отмычкой его не открыть, дорогой друг, тут автоматика похитрее. А сейчас толкни дверь от себя, лакеев-то у нас нет. И, кстати, никаких резких телодвижений, я уж теперь знаю, что с тобой надо быть аккуратным.

Шрагин повернулся к двери и по свербению в позвоночнике определил, куда направлен сейчас ствол, затем вошел в подвальное помещение. Следом перешагнул порог и Кураев.

Девочка поднялась со стула, отчаянно моргая из-за возникшего вдруг света.

– Привет, Аня.– сказал Шрагин.– Мы с тобой уже однажды встречались. В электричке. Ты с папой ехала. И ты подарила мне...

– Ага, гриб!– воскликнула девочка. Вы – дядя Сережа. Я вас запомнила, потому что вы смешной в отличие от моего папаши. Мы сейчас поедем домой,да?

– ...Нет, наверное, придется немного подождать.

– Ага, следующего трамвая...– хмыкнул Кураев.– Тут они редко ходят.

– Отпусти ее.– выговорил Шрагин несуразное, ощущая как мысли уплывают из головы.

– Ага, и ты умрешь с чувством исполненного долга, с улыбкой на устах. Да отпущу, отпущу. Только никакой твоей заслуги в этом нет и подвиг твой был совершенно бессмысленен, как и все остальные подвиги на свете. Игра завершена. Мы учли, что мамаша Шерман готова к сотрудничеству с нами. К примеру, в Дюссельдорфе она даже помогала тебя ловить, ну а другие подробности тебе не к чему. Короче, мы снизили сумму так сказать штрафа, мамаша Шерман поскребла по сусекам, прозвонила десяток друзей и наковыряла пару миллионов зеленых. Бабки должны прибыть сегодня. И сегодня произойдет обмен, после чего я отправляюсь на Багамы, девочка Аня домой, не вышло из нее Анны Франк, Шуле получит на анашу и новый компьютер. Тебе, на первый взгляд, повезет несколько меньше, чем другим. Придется нюхать редиску снизу, как выражаются наши немецкие друзья. Да еще и грехи наши тяжкие с собой прихватишь. Ты ведь официально числишься злодюгой-киднеппером. Но в принципе все там, на вечном отдыхе, будем. Так что особо не расстраивайся.

"У меня осталась лишь несколько минут". Время съеживалось вполне физически, стискивая Шрагина, передавливая ему дыхание и кровообращение.

– Меня-то ты не обманешь,– решительно сказала Аня Шерман Кураеву.– Я тебя из-под земли достану.

– О, узнаю суровые интонации старика Андрея... Нет, дитя мое, сейчас тебе сделают укольчик и ты все забудешь. А если и не все, то мама тебе объяснит, как себя должна вести пай-девочка. В любом случае, еще полгода под наблюдением опытных врачей-психиатров и энграмма окончательно сгладится.