Мария Сакрытина - Разбуди меня

… Девушка с кукольным лицом, улыбаясь, смотрит, как мальчик бегает по маленькому, аккуратному садику за рыжим, толстым котом. Её лицо выражает радость и заботу, но глубоко в глазах — оценивающее внимание. Мальчик проносится мимо, заливисто смеясь, кот ловко ускользает из его рук, тяжело шмякается на траву и переворачивается на спину, дрыгая всеми четырьмя лапами…

… Повзрослевший мальчишка, теперь уже угловатый подросток лет тринадцати, смотрит на расставленные на клетчатой доске фигуры. Тут же, рядом, в кресле, ничуть не изменившаяся девушка. Мальчик поднимает взгляд от доски, что-то спрашивает. Девушка качает головой и только улыбается — нежно… расчётливо.

…Выросший мальчик — семнадцатилетний юноша — мечется по пустой комнате, крутя в руках кинжал. Решительное выражение на лице, злость в глазах. Услышав звук открываемой двери, он резко разворачивается и… похожая на куклу, девушка ловит кинжал, спокойно улыбаясь…

…Опустив голову, всё тот же юноша сидит на кровати, богато украшенной позолотой. Его поза выражает крайнее отчаяние. Сжатые в "замок" руки дрожат… Одетая в шёлковое, розовое платье, девушка подходит, становится перед ним на колени, что-то говорит. Потом обхватывает шею юноши руками, прижимает его голову к своей груди и тихо шепчет…

…Огромный зал, полный одетых в богатые платья людей. Облачённый в белый с золотом камзол, юноша ведёт под руку девушку с кукольным лицом. На лице у него — высокомерие, почти брезгливость. Девушка вежливо улыбается, ни глядя ни на кого…

…Тихо потрескивает единственная свеча в ночнике. Девушка полулежит на кровати, внимательно читая какой-то документ — мелкая вязь букв, скачущих по гербовой бумаге. Справа, живописно раскидав подушки, спит юноша, носом уткнувшись девушке в бок. Во сне его лицо расслаблено, на губах — лёгкая улыбка…

Ещё мгновение — и все эти яркие картинки разлетятся бесчисленными осколками. Сиренити держится за это мгновение, не желая терять человека, ставшего для неё близким — а она и не осознавала, не чувствовала, запретив себе думать о нём, как о друге, зная, что всё равно придется расстаться, что он только лишь орудие…

— Кто вы? — в голосе всадника слышится нетерпение.

Сиренити заставила лицо принять равнодушное выражение — очередная маска — и, глядя прямо на юного императора, чётко произнесла:

— Ваше Величество?

Юноша нахмурился, сосредоточенно рассматривая её.

— Я вас знаю? Кто вы?

Сиренити натянуто улыбнулась.

— Простите мою непочтительность, Ваше Величество. Мы не можем быть знакомы. Я просто путешественница. Для меня честь говорить с вами. А теперь, с вашего позволения…

Она резко развернула коня. Ветер взметнул длинные чёрные волосы. И снова гул в ушах, но теперь напоминающий стон боли, змейка дорожки — бесконечный лабиринт, и позади тот, кто думал, "ты нужна мне". Тот, кто сейчас недоумённо глядит ей вслед — будущий великий диктатор мира Соесити.

Сиренити никогда не оборачивается. Перед ней открываются другие миры — бесчисленные маленькие звездочки, сияющие перед глазами, лучащиеся странными мелодиями. И пусть хочется вернуться — её ждёт Долг. И нет возможности им пренебречь.

"Приветственное" письмо Наллис, советник короля демонов Руадана, состряпал быстро, легко, а главное, с удовольствием. Повелительницу магов Сиренити он недолюбливал, а сказать по правде, презирал, справедливо считая, что та не обладает необходимыми для правителя качествами. То ли дело Его Величество! Его рука в нужный момент не дрогнет, пусть хоть тысячи детей вокруг завывают — а впоследствии не будет ползать на коленях, рыдая, что из-за своей глупой жалости потерял целый мир, и заклинание срикошетило, превратив процветающие города в пустыни. И уж тем более не будет искать случайных связей в каждом мире, западая на всевозможных красавцев, с которыми приходится работать. И как при этом королеве удавалось оставаться девственницей — Наллис недоумевал. Но, видимо, удавалось, — вопрос чести среди волшебниц всегда стоял остро. Хотя демон подозревал, прозорливая — когда это касалось её личных интересов — Сиренити смогла решить и его.

Письмо получилось исключительно наглым и по мере возможности нецензурным. Оставалось представить его Совету демонов, согласовать с Его Величеством и подписать звучным словом "ультиматум". А там уж война неизбежна — маги подобное оскорбление точно не пропустят. Всем известно сколь ранимо самолюбие волшебников. И пусть Сиренити хоть костьми ляжет, она наверняка станет единственной противницей войны. А какой бы сильной колдуньей она ни была, идти против мнения большинства ей не с руки. Придётся либо принять ультиматум, либо начать войну, хоть и понятно, что специально созданная ситуация не оставит волшебникам шанса. Демоны долго готовились к этому. И перетянуть чашу равновесия в свою пользу останется только делом времени.