Елена Вахненко - Быть Богом

— Чем дальше мы продвигаемся, тем больше я убеждаюсь, что сейчас важно доб-раться до Центра, — и, не предоставив мне возможности задать вопрос, строго приба-вил: — А теперь спи. Я жутко устал, пока тащил тебя. Спокойной ночи!

Раздалось шуршание, по-видимому он укладывался поудобнее, и вновь тишина. Мне спать не хотелось — ведь я только-только вышел из мрачной полудремы, и сон ассоциировался у меня с холодом.

А здесь было так тепло… Я лежал на чем-то мягком, может быть, на траве… Тем-нота постепенно убаюкивала меня, пока я размышлял о словах моего друга. Центр? Что за Центр? Куда мы идем? Если честно, мне было это не так уж и важно — лишь бы было так же тепло, так же сладко пахло чем-то неизвестным.

Кажется, я уснул…

Х Х Х

Когда я проснулся, было все так же темно и тихо. И этой мягкой тишине даже не мешали, а скорее гармонично вписывались в нее, приглушенные голоса.

— Я не очень понимаю тебя… — раздался взволнованный шепот Дайны.

— Просто пойми, что я не всегда буду тут… — послышался какой-то грустный ответ Господина.

— Почему? — это был тон капризного обиженного ребенка.

— Ох, Дайна… Я не из твоего мира. Из другого. И должен вернуться.

— Должен? Если ты должен, но не хочешь этого… Мы ведь можем что-нибудь придумать!

— Я не просто должен, Дайна! — твердо перебил он ее. — Я хочу этого. Пойми…

Они умолкли, потом раздались всхлипывания.

— Ну, успокойся… Я ведь Учитель Льва. Я буду с ней, а значит, и с тобой.

— А ты любишь свою ученицу?

— В каком смысле? — устало спросил он. — Если ты имеешь в виду — как женщину, то нет. Я просто не могу. Она для меня скорее как дочь.

— Тогда это совсем другое!

— Тише, девочка, разбудишь Алаба…

Я сердито отозвался:

— Была бы нужда. Я уже не сплю.

Чуть слышное движение, и чье-то прохладная ладонь коснулась моей щеки.

— Тебе уже лучше? — участливо спросила Дайна. Я смутился и неловко перевел разговор в другое русло:

— А… что ты плачешь?

Конечно, мне не следовало бередить ее рану этим вопросом. Дайна всхлипнула и, прильнув ко мне, тихо застонала. Я, растерявшись, не сразу осознал, что к моей гру-ди прижалось хрупкое и милое создание. Осторожно обняв девушку за худенькие плечи, я неуверенно сказал:

— Не нужно плакать… Все будет хорошо.

Она отчаянно замотала головой, уткнувшись горячим лбом в мое плечо. Только тут я заметил, что меня вновь обрядили в мою накидку, которую я не так давно так благородно пожертвовал Дайне. Окончательно смутившись, я в волнении вкинул голову, смутно надеясь встретиться со спокойным взглядом Господина. Было слиш-ком темно, чтобы он увидел мое движение, но тем не менее вновь воцарившуюся тишину нарушил его голос:

— Дайна, девочка моя родная, пожалуйста, не плачь. Я не могу остаться. Действи-тельно не могу.

Дайна снова замотала головой, однако как-то растерянно, обреченно. Через пару мгновений она отстранилась от меня, и я перевел дыхание.

Некоторое время мы молча сидели, думая каждый о своем. Потом Господин со вздохом произнес:

— Что ж, пойдемте. У нас у всех не очень-то веселое настроение, но, уверяю, в ско-ром времени оно хоть чуточку улучшится, если, конечно, вас способно заворожить нечто красивое.

Я с горечью отозвался:

— О, в одном ты прав. Настроение у нас еще то. А знаешь ли ты, ясновидящий, его причины? А? — я говорил это язвительно, злясь на собственное дурное расположе-ние духа и неспособность быть столь же сдержанным, как он сам.

Я не видел его лица, но почувствовал, как Господин вскинул голову и вперил в меня свой пристальный и будто режущий взгляд.

— Что ж, слушай! — сухо бросил он. — Хотя тут не нужно обладать никаким даром ясновидения — простая наблюдательность и логика. Только вот вопрос, так уж ли ты жаждешь услышать это.

Итак, Дайна страдает из-за меня. Ребенок, живущий во Льве, очень привязан к своему Учителю и, встретив отголосок любимого наставника так близко, не желает терять его вновь. Я… — тут он помедлил, но потом, видимо, небрежно пожал плеча-ми и равнодушно продолжил: — Я же, в свою очередь, всегда ценил свою ученицу и, конечно, того ребенка, который столь искренне отвечал на мои попытки дать ему знания. Поэтому, встретив Дайну здесь, я не мог не ощутить к ней теплых чувств.

— Ага, — не сдержавшись, ухмыльнулся я. — И еще если этот ребенок — очарователь-ная девушка, которая восторженно хлопает ресницами при твоем появлении! Да и сама ученица, должно быть, хорошенькая…