Мария Боталова - Дочь Лесного Духа

— Да, я знаю. Ну что?..

Мы встали рядом друг с другом, и я начала произносить заклинание. Вокруг нас возник огненный поток, который постепенно возрастал и усиливался, обретая форму некоторого кокона, защищавшего нас со всех сторон. Мне становилось трудно дышать, но я продолжала произносить заклинание — необходимо было добиться идеальной защиты, чтобы не осталось ни малейшей щёлочки, сквозь которую могла прорваться чужеродная магия, создавшая ловушку. От бушующего пламени исходил невыносимый жар, сжигавший воздух, и мне приходилось вдыхать что-то горячее, причиняющее боль. Голова кружилась. Так, ещё чуть-чуть… Уже теряя сознание, я закончила это сложное заклинание и почувствовала обдавшие приятной прохладой объятия Вариархара. Уткнувшись ему в грудь, я закрыла глаза, и в резком прыжке мы взмыли вверх.

Огненная защита сработала прекрасно, позволив нам без помех прорваться наружу, и сразу отовсюду хлынула вода, приводя меня в чувство. Воздуха не хватало, но вампир быстро плыл к поверхности, одной рукой продолжая придерживать меня за талию. Я уже была готова сдаться и вдохнуть воду в разрывающиеся от жжения лёгкие, но ещё один рывок, и моя голова оказалась над поверхностью озера.

— А я говорю, что это заклинание должно сработать! — орал Гэбрил.

— Не говори ерунды, так ты только взорвёшь всё вокруг, чем вряд ли ей поможешь! — нетерпеливо возражал Ассилин.

— Эдера! — воскликнул Гэбрил, завидев нас в центре озера и бросившись на помощь.

Отплёвываясь и откашливаясь, с помощью четырёх рук, я выбралась на берег. Меня наконец-то перестали куда-то тянуть, и я со спокойной совестью съехала на землю, проваливаясь в долгожданную темноту.

Меня разбудили ненавистные голоса. Я пыталась не слушать их, вернуться в такую приятную, манящую темноту спокойствия, но эти голоса звучали всё более настойчиво.

— Что ты говоришь? Она создала огненную сферу, без малейшего просвета?! — изумлялся Гэбрил.

— Зачем повторять одно и то же три раза подряд? — Слегка насмешливый голос вампира.

— Гэбрил, зачем так орать? — недовольно простонала я, открывая глаза и понимая, что поспать больше не удастся. К моему удивлению, на дворе стояла ночь. Ну вот, опять целый день потеряли. Зато скоро я смогу ещё поспать! Когда эти двое угомонятся…

— Надо же тебя в чувство приводить. А то после каждого небольшого приключения ты всё время падаешь в обморок, — ехидно заметил Гэбрил.

— Зато я смогла вытащить нас из ловушки, пока вы с Ассилином препирались, — сказала я, с воодушевлением набросившись на ужин. Какие заботливые, не забыли ведь оставить немного и для меня.

— А кто в ловушку-то угодил?

— Лучше расскажи мне, что это за ловушка такая, и кому она нужна.

— Хм… — Гэбрил замялся и отвёл взгляд, сразу растеряв всю весёлость.

— Вот только не говори мне, что не знаешь. — Я окинула его внимательным, настойчивым взглядом.

— Знаю… ловушка осталась со времён войны и рассчитана была на потомков лесных духов…

— На полукровок? Как я?

— Да… их не так-то просто было отыскать… потому и сделали ловушку, на которую может попасться только тот, в ком течёт кровь лесных духов. За что ты ухватилась? Не помнишь?

Я задумалась. Что же меня тогда привлекло?

— Да веточка простая, с белым цветочком, — я пожала плечами, не видя в этом ничего особенного.

— Похожие цветы когда-то были у Великого Мирового Древа. Это их имитация, которая, несомненно, привлечёт потомка лесного духа. Настолько, что он сначала протянет руку, а уже потом подумает. Только будет уже поздно…

Я поперхнулась. Вот так раз. Оказывается, я неосознанно оказалась падкой на какие-то неизвестные белые цветочки, да ещё это у меня в крови! Идиотка. Правы, правы были все, кто говорил о моей беспечности. Только они почему-то каждый раз забывали упомянуть мою непроходимую глупость. А тут ещё, оказывается, сохранились ловушки двадцатилетней давности. Конечно, зачем их убирать, если ни один нормальный человек на них не попадётся? А лесных духов больше ведь нет. Ну, помимо меня, которая чуть не отправилась вслед за остальными.

— Пойду-ка я спать, — пробормотала я и, не доев остатки своей каши, завернулась в одеяло.

Везёт же мне постоянно натыкаться на всякие последствия истребления лесных духов. Хотя, разве вся моя жизнь — не есть одно большое, утомительное последствие войны? Ведь если б не это, я могла бы быть счастливой. У меня была б настоящая семья, и я с детства знала бы… знала бы этот замечательный мир. С такими мыслями, свернувшись калачиком, как маленькая девочка, я и заснула.