Илья Рошаль: Долина тигров

Стараясь не смотреть на девушку, Кулл старательно обкладывал дерево-вампира сухими смолистыми сучьями. Солнце уже клонилось к закату, когда он закончил свой нелегкий труд. В центре поляны, где недавно разразилась смертельная схватка зверя и человека, скрывая жуткое дерево и его жертву, громоздился гигантский курган из веток, плавника и сухой травы.

Удовлетворенно оглядев творение своих рук, Кулл подобрал несколько кремниевых осколков, в которые превратился его кинжал. Юноша аккуратно высек искру на горсточку добытой им из разворошенного муравейника сухой трухи и раздул огонек.

Погребальный костер Нааи полыхнул ярким пламенем. В синее небо взвились жаркие языки огня, яростно пожиравшего сухую древесину. Кулл, скрестив ноги, не обращая внимание на палящий жар, сидел в нескольких шагах от костра. Он равнодушно следил за агонией живого идола кубурхов.

От нестерпимого жара дерево Гунума корчилось и вздрагивало, его короткие узловатые ветви извивались в жутковатой пародии на странный танец. Так, в понимании Кулла, могли бы двигаться мертвецы, оживленные неким безумным колдуном. Многочисленные дупла то сжимались, то разжимались, словно рот вытащенной из воды рыбы.

Наконец судорожные движения Дерева Кубурхов прекратились. Его кора обуглилась, потеряв свой отвратительно алый цвет. С оглушительным треском дерево лопнуло, извергнув из своей сердцевины фонтан рдяной жидкости. К небу вознесся столб жирной копоти, и Кулла на мгновение захлестнула волна тошнотворного сладковатого запаха, в котором странным образом смешались запахи крови и древесного сока.

После этого костер продолжал гореть, как и положено обыкновенному огню. Кулл не сводил завороженного взгляда с причудливо изгибающихся мятущихся языков белого пламени. Он не спал, но и не бодрствовал, балансируя на неуловимой грани между сном и явью.

Атланта вновь захватили уже знакомые ему видения. Прямо перед ним, насколько хватал глаз, расстилалось поле брани, заваленное мертвецами. Сам он, залитый собственной кровью и кровью неведомых врагов, опираясь на огромный боевой топор, сидел на золотом троне. А за его спиной, выстроившись ровными рядами, стояло неисчислимое воинство закованных в алую броню могучих воинов. От их слитного крика вздрагивала земля и гудел воздух. «Славься король Кулл! Славься король Кулл! Славься король Кулл!» — раз за разом выкрикивали солдаты, и Кулл воспринимал это как должное. Ибо их королем и предводителем был именно он — Кулл из Атлантиды…

Резкий укол боли заставил юношу выйти из забытья. Он помотал головой, приходя в себя. Стряхнув, словно надоедливую муху, с предплечья раскаленный уголек, Кулл одним движением оказался на ногах. На месте, где еще недавно совершались отвратительные жертвоприношения, теперь громоздилась лишь куча пышущих жаром угольев.

— Прощай, Наая,— прошептал Кулл.— Пускай с той стороны небес тебе выпадет лучшая доля.

На мгновение, прощаясь с девушкой, атлант замер, а затем добавил:

— Кровь и огонь, кубурхи, кровь и огонь… Вот ваша судьба. Я иду! — В последних лучах заходящего солнца льдистые серые глаза Кулла казались двумя бездонными горными озерами, на дне которых притаилась Смерть.

Кулл повернулся спиной к костру и, не оглядываясь, направился к лесу. Он пересек широкую поляну и растворился в упавших на затихшие джунгли сумерках.

* * *

Кулл, словно голодный леопард, мчался по следу кубурхов всю ночь. Однако он был вынужден потерять целый день на то, чтобы изготовить себе оружие. Никто бы не назвал сделанный им из можжевельника и перекрученных оленьих жил лук вершиной оружейного искусства, но тем не менее в умелых руках молодого атланта это было действительно грозное оружие. Кроме лука и двух дюжин стрел арсенал Кулла пополнился острым кинжалом, изготовленным из обсидианового скола, и простым, но от этого не менее смертоносным каменным топором.

Увы, эта задержка оказалась роковой. Разразившаяся вечером страшная буря уничтожила все следы кубурхов. Но Кулл продолжал двигаться на северо-запад, решив обогнуть Лапу с востока. Уж в чем в чем, а в том, что рано или поздно он встретится с кубурхами, юноша не сомневался. И все-таки на кубурхов он наткнулся совершенно неожиданно.

Кулл еще издали заслышал хриплые, лающие голоса. Никому другому, кроме кубурхов, они явно принадлежать не могли. По треску и шуму, производимому отрядом, было ясно, что кубурхи чувствуют себя здесь полными хозяевами, не опасаясь нападения ни людей, ни зверей. Так ведет себя хищник на своей охотничьей территории.