Илья Рошаль - Долина тигров

— Но ты ошибаешься, вождь, считая, что я позволю безжалостно уничтожить своих собратьев. Ты прав, когда говоришь, что они — покорные рабы Сооха. Но ведь не все люди такие. Знаешь ли ты, что среди людей рождаются дети, неподвластные черному взгляду кубурхов? Пускай их немного и они вынуждены спасаться бегством и скрываться в джунглях от всех — от людей, от тигров, от кубурхов, но пока рождаются им подобные, остается надежда для всего человеческого племени.

— Пускай так, Кулл,— согласился Идущий-по-Краю Обрыва,— но эта земля принадлежит только нам.

— Если кубурхов не остановить сейчас, то через несколько поколений от вас не останется даже легенды,— жестко ответил гигантскому тигру Кулл.— Хочешь ты того или нет, но вам придется объединиться с людьми, чтобы победить Сооха. И чем раньше вы это сделаете, тем больше у нас всех будет шансов на победу. Не только ты хочешь счастья для своих детей.— Атлант подошел к белому тигру.— Я тоже надеюсь, что мой пока еще не рожденный ребенок вырастет мужественным воином, а не двуногим куском мяса. И горе тому, кто осмелится причинить ему зло. Я уничтожу любого, кто посмеет даже помыслить об этом,— зверя, демона, бога!!!

Гигантский хищник, во много раз превосходивший казавшегося рядом с ним маленьким и хрупким человека, покорно опустил голову, признавая его правоту.

Вождь тигриного народа всем своим сердцем уловил страшную правду, прозвучавшую в словах Кулла. Идущий-по-Краю Обрыва ощутил себя крошечным комком трепещущей плоти пред грозным оком всемогущего божества.

Древний мудрый зверь сумел постигнуть то, что впоследствии не сумеют различить земные цари и небесные иерархи, дерзнувшие бросить вызов Куллу. На какое-то мгновение черты Кулла расплылись, и на Идущего-по-Краю Обрыва упал отсвет той силы, что составляла истинную сущность Кулла — этого удивительного человека без роду и племени. Это была та сила окончательного уничтожения, противостоять которой не могли ни смерть, ни хаос. Кулл даже представить себе не мог, к каким результатам могут — да и будут — приводить его клятвы. И горе тому, кто осмелится пробудить в нем эту силу…

Идущий-по-Краю Обрыва распластался у ног человека и, зажмурившись, тщетно пытался вжаться в холодный камень.

То, что стало известно Идущему-по-Краю Обрыва, так и осталось неведомым и для самого Кулла, и для всего остального мира. К худо ли, к добру ли, но повелитель тигриного народа решил, что знание, могущее поколебать основы бытия, должно навсегда остаться в нем.

Впрочем, озарение, снизошедшее на Идущего-по-Краю Обрыва, осталось не замеченным атлантом.

— И кроме того, я сам хочу увести людей подальше отсюда,— продолжал Кулл как ни в чем не бывало.— Я тоже чувствую, что это место создано не для нас. Решайся, вождь, ваши когти и зубы и наши руки и копья против Сооха и его отвратительных порождений!

— Да будет так! — рыкнул тигр.— Но что мы будем делать?

— Расскажи мне о горах, которые окружают селение кубурхов. Я хочу также знать, где берет начало река, что протекает мимо их пещер…

* * *

На следующее утро после того, как состоялся большой совет племени, Кулл с Идущим-по-Краю Обрыва выехали в направлении деревни народа Долины Тигров. Вождь тигриного народа убедил своих подданных, что лучше пасть в решительной битве за свое будущее, нежели смиренно дожидаться, пока последний из некогда могущественнейшего племени владыки Ааргха издохнет от старости.

Все слова были уже сказаны, и Кудл молча ехал на широкой спине белого тигра. Сейчас он думал о том, как ему реализовать свой невероятный план. На какое-то время он задумался о цене, которую предстояло заплатить за победу над кубурхами. Было ясно, что после подобной бойни мало кто из людей останется в живых.

Кулла никак нельзя было назвать милосердным, и он не испытывал ни малейших угрызений совести, что отправит большую часть народа Долины Тигров на верную смерть. Сколько бы соплеменников Наари и Вадана ни погибло, это будут не напрасные жертвы. Великий Валка, да пускай лучше они погибнут в бою, чем и дальше продолжат служить пищей для злобных бестий!

И его новые союзники, и он сам осознавали, что сколь бы высока ни была цена победы — это была цена жизни.

Огромный скакун Кулла несся сквозь джунгли, словно белая молния. То он низко стлался над густыми травами, то высоко взмывал в воздух перепрыгивая через глубокие ущелья. На какое-то время Кулл забыл обо всем на свете, всей душой отдавшись сказочному полету.