Владимир Белобородов - Лигранд

– Ты что… знал, что они не отдадут налог?

– Сотник! С этого момента добавляй «сотник», воин! Конечно, знал! Почему, как ты думаешь, твой десяток был усилен? Почему с тобой не было локотских? Идиот! Мясо мускуна! Тебе… Тебе навоз убирать надо, а не десятком командовать. Лигранд, ссс… Чистюли благородные! Ты понимаешь, что ты наделал? Сейчас туда уйдет новый отряд, но, вернее всего, там уже никого не будет, и мытари об этом обязательно расскажут по возвращении. А локотский сотник не забудет упомянуть о том, что я не поставил в этот рейд его воинов!

– Откуда ты знал?

– Сотник!

– Сотник.

– Какая теперь разница?! Не точно знал, но предполагал.

– Сказал бы сразу.

– Зачем? Ты десятник или..! Тебе Нарит говорил, что надо поджечь деревню?

– Говорил.

– Почему.?! Почему не послушал? Кусок дерева! Я думал, ты разумный человек! Ты ведь не себя, ты меня подставил! Мало того что еще три недели здесь торчать будем из-за тебя, так еще и когда вернемся, не факт, что с меня перевязь сотника не снимут! А знаешь… – Сотник откинул полог шатра. – Воины, ко мне!

– Сдай оружие, – когда стража шатра вошла внутрь, скомандовал мне сотник.

– Рут…

– Сдай, я сказал! – Лицо сотника перекосило от ярости.

Через час на моих руках красовались усиленные магией деревянные колодки, а нога была прикована цепью к штырю, вбитому в толстое дерево.

В такое дерьмо в этом мире я еще не попадал. Мало того что дракон не преминет воспользоваться этим шансом, так еще и орденские откровенно лыбились, глядя на меня.

Две десятины я, как цепной пес, прожил у подножия дерева. Но нет худа без добра. За это время успел оценить ситуацию и принять единственно верное решение – бежать. Не знаю, что мне светит в тысяче за то, что не сжег деревню, – может, палки, может, разжалование – но уж точно не смерть. А вот от ордена… Сук правильно говорил: надо стать селянином, только не в Северных землях, хлопотно слишком, а в империи. Сделать документы; если попросить отца, полагаю, труда не составит. А там притулюсь где-нибудь в деревеньке или городке, где о магах только слышали, и буду жить-поживать да магических сил наживать. Ну а что? Все лучше, чем пятки в пламени греть. Собственно, я даже готовиться к побегу стал, магией пробуя на прочность колодки.

Именно сейчас я бежать не собирался – одному из Северных земель будет сложно вырваться. Орки опять же… Поэтому побег я отложил на время, когда будем поближе к обжитым землям империи. Заодно и внимание стражи притупится. Хотя они и так не очень-то за мной бдели.

Деревню все-таки сожгли. Как и предполагал Рут, там уже никого не было. Это, оказывается, частое тут явление: когда деревне рассчитываться нечем, они срываются с обжитого места и уходят в леса, чтобы расчет живой силой, то есть ими же самими, не взяли. На следующий год, их, конечно, снова найдут, так как земля слухами полнится, но они скажут, что слыхом не слыхивали о той деревне, и заплатят налог только за текущий год. А то и снова уйдут. Говорят, тут полно таких кочевых деревень.

Как только вернулся карательный отряд, сотни стали готовиться к выступлению в обратный путь.

– Держи. – Шрам присел рядом, протягивая деревянную плошку с кашей.

– Спасибо, – принял я у него посуду.

Есть было жутко неудобно – колодки мешали. Но я за две десятины приноровился. Приходилось подводить колодки под подбородок, ставить на них посудину, придерживая рукой, а второй, движением кисти, брать кашу лопаткой и отправлять в рот.

– Гривый, там у Хлипкого вино пьют, – намекнул Шрам стражнику.

– Он мне не нальет.

– А вдруг?

Гривый, молодой парнишка с торчащим вихром, за что и получил свое прозвище, покосился на Шрама. Затем встал с полена, на котором сидел, и отошел к соседнему дереву, как бы проверить будущих рабов, закованных, как и я, в колодки – четыре селян и селянку лет сорока. Их забрали из одной деревни за неуплату налогов. У них, пожалуй, положение было похуже моего – меня хоть кормили более-менее нормально в отличие от них. Хотя как похуже… они ведь однозначно знали свою судьбу, а вот я…

– О чем думаешь? – Шрам, глядя на суматоху в лагере, вертел в руках ветку.

– Да тут куда ни кинь, всюду клин.

– Интересные слова, – усмехнулся воин. – И все же?

– Тебе, думаю, знать не надо… Чувствую себя рабом, – кивнул я на своих соседей, чтобы увести разговор от щекотливой темы.

Рассказывать Шраму о своих планах я не хотел: меньше знает – крепче спит. Да и потом, если что, ему будет проще сказать, что ничего не знал.