Сергей Шевелев - Время Икс

Ухнули глухие взрывы, и еще три вражеских машины, в том числе и один T-IV, окутались клубами дыма. Остальные приостановили свой ход, а затем стали медленно отползать назад.

— Ага, не понравилось! — крикнул Дашевский, но в это время находившийся не далее чем в сотне метров он него фашистский танк плюнул огнем, и семидесятипя-тимиллиметровый снаряд разорвался совсем рядом.

Иван Ильич почувствовал удар в бок, а затем что-то словно подрубило его но-ги, и комбат ничком рухнул на дно полузасыпанного окопа.

Первое, что он увидел, когда очнулся, — это валявшийся на боку в трех метрах от него перевернутый "максим" с помятым стволом. Радиатор системы охлаждения был пробит осколком, и на землю лилась тонкая струйка горячей воды, моменталь-но впитывавшаяся в сухой песок. Мертвый наводчик уткнулся раздробленной голо-вой в колесо пулеметного станка. Второй номер расчета, так и не выпустив из рук ленту, лежал рядом, также не подавая признаков жизни.

Дашевский попытался встать, но нижняя часть тела была словно чужая. Он посмотрел на свои ноги и увидел вместо них кровавую мешанину из костей и мяса. Боли, как ни странно, почти не было, а голова оставалось на удивление ясной.

"Ну все, отвоевался! — с грустью подумал комиссар, но эту мысль тут же сме-нила другая: — Немцы, где же немцы?.. Их нельзя подпускать близко к этой черной штуковине!.."

Превозмогая боль, он приподнялся на руках, и сразу увидел надвигавшуюся на него из клубов пыли и дыма серую стальную коробку с черно-белым крестом на лобовой броне, вращающую по сторонам башней с тупорылой короткоствольной пушкой. До вражеской машины было не более двадцати метров, и шла она точно на то место, где лежал истекающий кровью Дашевский. По бокам танка бежали солда-ты в пятнистых комбинезонах, поливавшие все вокруг автоматным огнем.

Сомнений нет: жить оставалось лишь несколько секунд. Цель теперь была только одна: продать свою жизнь как можно дороже. Он инстинктивно пошарил вокруг себя. К его великой радости, рука сразу нащупала слегка присыпанную пес-ком увесистую противотанковую гранату. Дашевский откинулся на спину и, улыба-ясь, посмотрел на синеющее предзакатное небо. До назначенного ему Донцовым срока оставалось не более десяти минут. Умирать было совсем не страшно, ведь он видел будущее, знал о грядущей победе. В том, что его бойцы скорее умрут, но не отступят, комиссар нисколько не сомневался. Боялся он сейчас лишь одного: того, что сидящий за рычагами фашист ненароком свернет в сторону. Швырнуть тяже-лую полуторакилограммовую болванку далее чем на несколько метров у него уже не было сил.

Рев мотора был уже совсем рядом.

— Ну что ж, потомки, прощайте и не поминайте лихом! — тихо прошептал Да-шевский, сжимая в кулаке шершавую рукоятку. — Вам за нас не будет стыдно…

Гремящая махина накатила на него, заслонив небо. Под днищем танка сверк-нула вспышка, ухнул взрыв, и от сдетонировавшего боезапаса башня вражеской машины отлетела метров на десять, а сама она развороченной грудой металла за-мерла на месте, словно надгробие над безвестной могилой…

В самом начале немецкой атаки Роберт посмотрел на таймер.

— Пора прощаться! До старта двадцать минут, — Он подошел к стене, дотронул-ся до нее, и панель отъехала в сторону, обнажив неглубокую нишу, в которой висел серебристый костюм. — Запас энергии минимален, но, я думаю, этого достаточного. Больше ждать мы не можем.

Лана задумчиво смотрела на экран внешнего обзора.

— Я боюсь, что без включения защитного поля не обойтись. Немцы, похоже, ввели в дело средние танки, а на них пушки посолидней… Не хотелось бы, чтобы какой-нибудь шальной снаряд попал в хронолет.

Влезавший в это время в серебристый защитный костюм Роберт мельком взглянул на экраны, затем на показания приборов, и кивнул напарнице.

— Скорее всего, так и придется сделать… Тем более что особой мощности поля тут не потребуется… Поставь пока на двадцать процентов. В случае непосредствен-ной угрозы компьютер среагирует самостоятельно… А ты, Андрей, прощайся с Ле-ной и Дмитрием Сергеевичем, и занимай свое место!

Майор крепко пожал руку юноши.

— Ну что, путешественник, вот ты и возвращаешься к себе домой. Времени у нас, я так понимаю, нет, но одну вещь я тебе скажу: ты хорошо держался, попав во всю эту историю… Только выслушав рассказ Роберта и Ланы, я до конца осознал всю трагичность и сложность сложившейся ситуации. За свою двадцатилетнюю работу в разведке и в контрразведке я, по долгу службы, встречал много разных людей, коллег, но вот с тобой… с тобой бы мы, наверное, сработались бы сразу… Если б, конечно, ты был нашим современником… Впрочем, твоя жизнь еще только начинается, и я не сомневаюсь, что ты еще достойно проявишь себя там, в своем времени!