Всеволод Болдырев - Болдырев Всеволод

Вытащив карту, сунул ее Пришиной. Затем снял с пояса нож и протянул его солдату. Илов мне не показался человеком, способным продырявить темное существо. Решил положиться на вояку… вдруг, автомат окажется бесполезным? Правда, он немного удивился, так что пришлось объяснять:

— Твари боятся серебра. Нож намного действенней твоего автомата, поверь. Не стесняйся пускать в ход, если дела пойдут неважно.

Сбившись в кучку, мы медленно двинулись через лабиринт коробок. Я то и дело отвлекался на штампованные этикетки, на которых были набиты номера и названия товаров. Чего здесь только не было! И тушенка, столь нелюбимая мною, и сгущенное молоко, какие-то непонятные макароны, быстрорастворимые супы, крупы, сухое быстрорастворимое пюре и сухари.

Тут было несколько прохладней, чем на верхних уровнях, сильно пахло сыростью и пылью.

— Это где-то здесь! — срывающийся на писк голосок Марии разорвал тишину. — Это место отмечено на карте жирным кружком… Да, вон колонна, а здесь… да, именно здесь спуск вниз. Нам куда?

Мы как по команде остановились. Ладонь, сжимавшая рукоять сабли, вспотела, мысли начали испуганно метаться в дурной голове. Я крутился из стороны в сторону, всматривался в углы и косые пятна теней, падающих от ящиков и коробок.

— Вон, глядите, — тихо шепнул солдат. — Возле ящиков. Что там такое? Посветите, кто-нибудь… Ох, черт!

Мощный фонарный луч высветил несколько составленных чудным образом ящиков, которые образовывали подобие домика. Тени падали от этого строения жирные, плотные. Сами ящики словно опутаны толстой белой паутиной.

— Нашли. — Особой радости от этого факта я не испытал.

Рядом с ужасным гнездом валялись белые обломки костей, клочья одежды, там же лежал раздолбанный мобильный телефон. Вдруг паутина слегка дрогнула. От неожиданного движения мы вчетвером отпрянули назад, я выставил перед собой саблю, над ухом звякнул автоматный затвор. Нужно было еще тогда напомнить солдату про нож, но мысли вспорхнули как испуганные голуби…

Паутина медленно рвалась, падала на пол клочьями. Из норы, тихо хныча, выползала маленькая чумазая девочка в серых лохмотьях.

— О боже! — всхлипнула Мария.

Она пыталась броситься навстречу девчушке, но ее остановил Илов, жестко вцепившись в руку. Молодец, сразу понял, что к чему. А я — нет. Сделал три шага ей навстречу, опустил, чтобы не пугать, саблю. Даже улыбнулся, болван.

Девочка подняла голову. С бледного лица на нас таращились два желтых, чуть раскосых глаза. Длинный, кривой и горбатый нос неестественно трепетал, ловя незнакомые запахи, тонкие черные губы были плотно сжаты.

— Стреляй! — заорал Владимир на солдата.

Тот с перепугу дал очередь поверх головы чудовища. Этот корявый выстрел заставил уродку действовать. Она взметнулась вверх с какой-то умопомрачительной скоростью! И, вскарабкавшись на ящик с пшенной крупой, спикировала оттуда вниз.

Страшный удар разбросал нас в стороны. Меня сплющило, размазало по бетонному полу! Дыханье забивал густой трупный смрад. Все, что было съедено мной вчера и сегодня утром, с силой устремилось обратно.

Надо мною нависло лицо адской твари. Глаза горели нестерпимым желтым огнем, губы приоткрылись, изо рта высунулись два больших, как у муравья-переростка, жвала.

Сбоку послышался испуганный вскрик, грохнул автомат. Уродка пошатнулась от удара, но хватки не ослабила. Я слышал, как трещит кожа под ее крепкими когтями. Все запахи забивал жуткий могильный смрад.

Вновь зарокотал автомат.

Тварь мерзко взвизгнула, обернулась на выстрел и дернула головой вперед. Из пасти вылетел толстый белый сгусток с торчащими в разные стороны нитями. Сбоку кто-то всхлипнул, я услышал, как что-то тяжелое падает на пол.

Бледная рожа вновь повернулась ко мне, жвалы распахнулись. Вновь в лицо пахнуло склепом, капли вязкой слюны коснулись моих губ. Я зажмурился.

Демоническое создание замерло. Железные тиски, сжимавшие мои запястья, ослабли, на лицо снова упали густые вонючие капли. Я открыл глаза. Над монстром нависала плохо различимая фигура. В следующее мгновение склад сотряс громкий хлопок. Уродку разнесло в клочья, меня с ног до головы заляпало липкой паутиной и густой вонючей кровью.

— Ты как? — голос Владимира с трудом пробился сквозь мой тяжелый хрип.

Я не смог ответить, лишь перевернулся на бок и все-таки опорожнил желудок на пол. Стало немножко легче, но сладковатый аромат близкой смерти по-прежнему витал в воздухе.