Всеволод Болдырев - Болдырев Всеволод

— Высуньтесь на улицу, — посоветовал ему Алексеев, — там эти «загадки» так и жаждут кого-нибудь схарчить.

Все громко рассмеялись. Напряжение немного спало, и на душе стало чуточку чище.

Мы тихо шли по коридору. Хромов сказал, что центр управления расположен на верхнем ярусе — мы сейчас находились на ветке третьего, а всего уровней под землей насчитывалось четыре. На самом верху — пультовая комната и центр управления. Второй ярус — спальни, уборные и душевые помещения, на отходящей чуть в сторону ветке располагалось несколько комнат для отдыха. Третий уровень был отдан под продуктово-хозяйственные склады и опломбированную оружейную. Непонятно зачем, но здесь, на ветке, было несколько одиночных камер, именно они и находились по обе стороны коридора. Нижний уровень планировалось отдать под медицинскую лабораторию, но руки до нее у властей не дошли, так что теперь там было некое подобие общего чулана, куда спускали всякую ненужную ерунду. Этажи соединялись между собой лифтовой платформой. Также Хромов рассказал, что полноценное электрическое питание отключено, работают лишь лампы, электронные терминалы и замки.

Я мысленно поаплодировал доктору — он знал, какой информацией нужно делиться в подобной ситуации.

— Лифтовая платформа, когда центр управления пустует, всегда находится на этом уровне, — пояснил нам Хромов. — Таковы инструкции. Ведь в экстренной ситуации, в какой мы сейчас и находимся, все должно быть рядом, под рукой. Уверен, что когда солдат перебрасывали к кордону, они отправили платформу сюда.

Коридор немного расширился, и мы вышли в круглый зал с четырьмя железными дверьми и одним неглубоким проходом, заканчивающимся стальным сейфом во всю стену шириной и высотой до потолка.

Чуть в стороне от нас раскрыла свой темный зев лифтовая шахта. Никакой платформы там не было и в помине.

— Я так и думал… — тихо шепнул Хромов, глядя на обрывок пропитанного кровью бинта, что лежал на плотном резиновом настиле, — заподозрил еще там, у входа!

— Чего вы там заподозрили? — нервно спросил его Алексеев.

— Кто-то побывал здесь до нас. Дня два назад, не больше.

Мы все от удивления раскрыли рты. Неужто еще какие-то сорвиголовы решили отправиться сюда и активировать систему жизнеобеспечения в бомбоубежищах? Если так, то почему же, когда мы покидали наше убежище, большие городские охладители еще не работали? Ведь профессор говорил, что они были здесь два дня назад.

Я озвучил тревожные мысли вслух. Игорь нахмурился:

— Скорее всего, с ними что-то стряслось.

— Вряд ли темные твари пробрались сюда! — поежился Карпов. — Свет повсюду горит, тишина кругом.

И он был прав. Лампы действительно работали нормально, правда, не во всю мощь, но все-таки.

— Видимо, наши предшественники хотели выйти отсюда через аварийный выход, — перебил солдата доктор. — Защита с блокиратора лифтовых дверей была практически снята, а в коридоре сильно натоптано. Вот я и подумал… Но, видимо, что-то у них пошло не так, они поднялись наверх.

Я подошел к шахте. Из темного провала потянуло сыростью и холодом. Мои плечи невольно дернулись, по спине пробежались испуганные мурашки. Внизу было так темно…

— На четвертом уровне непроглядная темень, — объявил я обществу. — Лучше туда не соваться.

Они быстро подошли ко мне и поочередно заглянули вниз. Чего они там хотели разглядеть, честно говоря, не понял.

— Нужно добраться до платформы, — решительно заявил Хромов. — Обратной дороги нет, а к пультовой комнате нам всяко надо.

— Нет-нет, так не пойдет! — снова запротестовал Алексеев. — Я не собираюсь в мученики записываться. Давайте дождемся утра, да и выйдем через аварийку…

Парень говорил дело. Это, конечно, шло вразрез с моими собственными убеждениями, но, по сути, он был прав. Мы — единственные, кто мог помочь жителям Н. Коли пропадем задаром, тяжко придется всем. И если люди заживо не сварятся под толщей грунта и железобетона, то на улице их точно выпотрошат какие-нибудь уроды.

Время шло, а мы все раздумывали, что делать дальше. Хромов сообщил, что второй уровень и первый вроде как должна соединять лестница. Но даже на один уровень мы подняться не могли — в шахте темно, хоть глаз выколи. А к затемненным помещениям все относились не очень доверчиво…

— Платформа застряла на первом уровне! — громко крикнул Карпов.

С Алексеевым мы в четыре руки втащили его назад, а немного в стороне стоял Игорь и героически держал два фонаря.