Вадим Крабов - Руины

Много, конечно, упустил. Трудно описывать абстрактные образы и чувства.

И опять я забылся в своем совершеннейшем счастье. Танцевал со своими новыми друзьями — знаками. Для меня они стали самыми близкими существами на свете. Я решил обнять их всех и прижать к груди и тут заметил, что груди у меня нет, и вообще нет тела. Уже привыкнув без рук, забыл о них, а тут начал вспоминать. Стихии, словно заметив мои сомнения, стали ненавязчиво отвлекать внимание: появилась завораживающая музыка, манящие шепотки "ты наш, ты здесь живешь, мы вместе были и будем всегда, оставайся…". "Конечно, останусь, я же дома! Вот только найду свои руки…" Руки, руки… ноги? Голова? И лавина образов обрушилась в мою голову. Я сходил с ума: мысли были и моими и чужими и все разные, спорящие друг с другом. Сходил с ума и радовался — это же у меня в ГОЛОВЕ! Хохотал во весь голос, чувствовал СВОЕ ТЕЛО! Как это прекрасно, не потеряться в самом себе, сохранить самое ценное, что у нас есть — собственное Я. "Молчать! Вон из Моей головы!", — перестав хохотать, заорал я, даже не удивившись резкой смене настроения. Все замолчало, "Я собираюсь выйти отсюда, но и вас оставлять здесь жалко. Предложения?", говорил вслух специально, чтоб не растерять ярость и уверенность. Как наркоману, мне хотелось и дальше испытывать кайф от нахождения в этом уютном мире. "Предложений не поступило…", жаль. Придется своим умом доходить, а ум дошел только до одного: все знаки стихий в себя поглотить. Может и кайф будет вечным? Хотя без хобота не получится. Ого, шутить начал? "Все в меня, быстро, пока не началось!", и "друзья", как в самом деле испугавшись, понеслись в меня. "Раз, два, три… семь. Есть контакт!", меня раздуло на всю вселенную и быстро сдуло, "Слава Богу!", где-то слабо, но явно громыхнуло, "так, аккуратней надо быть со словами, хи-хи, и хорошо, что не напомнил, что могло бы начаться. Ха-х… не могу", еле-еле сдержал смех, прыснув в кулак. Я был элементарно пьян.

Можно было уже выходить, просто пожелав, я это точно осознал, но была явная незавершенность, которую просто необходимо было завершить. И это не просто желание продлить эйфорию, "Будем рассуждать логически. Здесь я могу что угодно. По крайней мере, делать с собственным телом. Слабый гром на невинное восклицание, пока не принимаем во внимание. Помню у Стругацких, всем жителям делали прививку в младенчестве, для снятия блокировки гипоталамуса. Они потом крутые вырастали. Я тоже так хочу!". И началось: пронеслось все мое тело в разрезе, все в странных разноцветных каналах. Едва успел выхватить — практически все стихии, но с упором в сине — фиолетовую область. Кости, мышцы, суставы, связки, да все органы! Полыхали и переливались. Потом вдруг резко в голову и что там началось! Фейерверк! "Мама дорогая…", все со стороны и как бы ни со мной. Прекратилась эта вакханалия снова очень быстро: "Раз, и готово. Здорово! Мне нравится этот мир, и я сам себе нравлюсь", перед взором висела очень четкая "голограмма" меня. Нормально, видимых изменений нет. Чуть ниже среднего роста, немного коренастенький, немного лишнего веса, но и мышцы развиты неплохо. Не качок. Лицо круглое, черты лица правильные, нос чуть с горбинкой и немного картошкой, глаза карие. Подкачали ресницы, да и губы тонковаты. Отлично, "На выход!", и мир рухнул.

Мир рухнул буквально. Я тоже. Не успев открыть глаза, понял, что падаю и тут же получаю удар по затылку. Сноп искр из глаз, "Больно!", — только и успел я подумать и на меня НАВАЛИЛОСЬ!

В детстве, читая книги про войну, я часто ставил себя на место пойманных гестапо разведчиков. Смог бы выдержать пытки и не выдать Военную Тайну? Сомневался, но надеялся, что смог бы. Глупый был и сильно переживал за "наших". Теперь я точно понял — не вынес бы и минуту! Все бы выложил, только б избавиться от боли!

Еще помню, как-то случайно засадил себе щепку под ноготь. Вот выл, так выл! Слезы градом, боль была адская! Но сейчас оказалось, что я просто НИЧЕГО не знал о боли. Она была везде, острая, тупая, ноющая, да всякая! Силы неимоверной! Хотелось потерять сознание или умереть, в конце концов, лишь бы её не стало. Предал бы все Родины во всех мирах! Только бы избавиться от неё, да что там, только за то, что бы просто уменьшилась. Может было бы легче, если б удалось закричать, заметаться всем телом, но наказали и немотой и параличем. Даже веки не слушались. Это продолжалось вечность. И все это время мысль была только одна: "Избавиться от боли!!! — Умереть, сойти с ума, продать душу — любым, любым способом, только — Избавиться от боли!!!" Но сознание, на протяжении всей пытки оставалось совершенно ясным. Ни одного признака помешательства! И это был дополнительный плюсик к истязанию. По краю мозгов пробежала мысль, что это наказание: мол, не суйся, куда не приглашают, не делай, чего не знаешь, не поддавайся соблазнам! И вообще, как говорили в секретных летных частях: "Прежде, чем приступить к полетам, учите матчасть!"