Вадим Крабов - Руины

— Ты кушай, кушай или не вкусно? Дальше? Деревень в графстве не много, около двадцати, хуторов — не знаю, я не мытарь. Народу тоже не знаю сколько… может тысяч двадцать, включая и старых и малых. Город один — Гаранд, да какой город — городок, тысяч пять жителей — разбежались многие. Там же и замок графа.

— Да церковники большую власть взяли! Жгли налево — направо: и чернокнижников, и просто на чье имущество лапу наложить. А народ? Народ у нас набожный всегда был. Храмы в каждой деревне и часовенки в хуторах, а недавно и монастырь открыли, это уже епископ. Начинали костры в деревнях закладывать, но тут народ возроптал. Да нет, до бунтов не дошло — пожаловались в герцогство и церковников поприжали.

— Живут в целом хорошо, грех жаловаться. Землю арендуют у графа и еще налоги платят. А какие бы не были — все равно большие! Церковь Спасителя. Нет, не являлся ни какой "сын божий", что ты! Я тебе лучше легенду из "священных свитков" перескажу, как помню:

Вот примерно так. У нас все это в детстве учат. Сама-то? Даже не знаю… руины, вон, по всей земле лежат и творится в них непонятно что, но и богатств и артефактов, какие нашим магам не снились — полно, а что в те времена случилось — кто знает. Может и Бог наказал, а может и сами древние маги доигрались. Мы же только недавнюю историю знаем, а что в руинах кристаллы с записями находят, расшифровать не могут. Только схемы с заклинаниями используют, и то не все. А не работают многие или секрет какой неизвестен.

— Демоны? Чернокнижники их призывают, те им силы дают, но, говорят, душу забирают. И маги с ними борются, и церковники молитвами изгоняют, Спаситель им тогда силу дает. А самих чернокнижников сжигают, а то живучие они, — и вдруг она внимательно посмотрела на меня. Что-то решила, — нет, не вижу в тебе черноты, да и Рон тебя проверял.

— Нечисть появляется, но сама не видела. В основном животные измененные, но бывает и не пойми что и магией некоторые владеют. Это все рядом с руинами. Рон лучше расскажет, он же охотником был, в руины ходил вместе с мужем моим, покойным. Ты не думай! Мы с Роном только недавно сошлись, а мужа я уже пять лет, как потеряла. Детей Спаситель не дал. И у магов-лекарей была, бесполезно. Служители говорят, что в наказание мужу за руины, но я не верю: вон у других охотников и семьи и дети, это Рон всю жизнь бобылем.

— Он из благородных: младший сын бедного барона из дальнего баронства. Наследство ему не светило и какая-то несчастная, романтическая история случилась, не говорит, паршивец, какая, — Агна любовно улыбнулась, — так вот, ушел из дома на службу в войско какого-то графа, дослужился до полу-сотника и ушел в наемники. Там, случалось, и сотней командовал, а потом в охотники пошел. Два года уже, как остепенился, и устроился у графа егерем. Из-за меня конечно! Я же местная, а мы переписывались с ним, после мужа… он мне тело его привез… тогда и познакомились, — она отвела грустный взгляд в сторону, — У них, у охотников, закон такой — семьям помогать, вот он и высылал мне деньги. Ну и я в ответ письма писала. А под конец и приглашать стала. А что, графство тихое, егерь требовался, а так, как граф не охотится, то работы считай и нет. Только зверям не давай расплодиться и следи, чтоб без графского разрешения лес не рубили и не браконьерничали, вот и вся служба. Только платит, скряга, мало, поэтому и не шел никто. А Рон взял и согласился, для его возраста служба. Ему уже за шестьдесят. Да, да, это выглядит он на сорок, да и здоровьишком Спаситель не обидел, — слегка смутилась Агна, — ну все, хватит на сегодня.

Она встала, потянулась.

— Пойду травки Славке подберу, скоро прийти должна. Так что в доме сиди. Ужин принесу.